Глава 42

Солнце уже давно перевалило точку полудня, тени заметно удлинились. Близился вечер. Никаких принципиальных изменений на подходах к пещерам так и не произошло. Попытка флангового прорыва абхазам не удалась, они увязли в минных полях, как в зыбучем песке. Приходилось признать – наступление провалилось.

К Барецкому, нервно покусывающему фильтр сигареты, которую он вновь так и не зажег, подошли двое абхазских военных. Павел Николаевич слабо разбирался в особенностях формы и знаках различия «сил самообороны», но было понятно, что эти двое из высшего командного эшелона.

– Господин генерал, мы нуждаемся в вашей помощи, – без лишних предисловий сказал один из них. – Нам известно, что вами получено указание из Москвы, и при необходимости вы должны нам такую помощь оказать.

– А такая необходимость, на ваш взгляд, возникла? – мрачно поинтересовался генерал-майор.

– Да. И мы настаиваем на том, чтобы полученное вами указание было выполнено в полном объеме. Нам бы хотелось выслушать ваши предложения, чтобы скоординировать совместные действия.

«Вот так вот, – печально подумал Барецкий. – Как я перед собой ни хорохорился, а похоже, пора реализовывать собственный план атаки цитадели Василевского. Постараюсь обойтись малой кровью. Итак, сначала мы...»

Довести свою мысль до конца и ответить абхазам Павел Николаевич не успел. Землю под ногами ощутимо тряхнуло, разнесся глухой гул мощного подземного взрыва. По склону ближайшей горы запрыгали камни.

«Вот это да! – подумал изумленный Барецкий, автоматически просчитывая мощность взрыва. – Не менее полутоны в тротиловом эквиваленте. Это там, в пещерах у Василевского. Если еще учесть, что объем замкнутый и взрывная волна многократно отражается от стен и сводов... Ничего живого там не осталось, их всех даже не в тонкий блин раскатало, их в молекулы разнесло. То самое чудо, на которое я надеялся. Интересно, что явилось причиной? Чья-то неосторожность? Или?..»

– По-моему, все ваши проблемы решены, – устало сказал он абхазским военным. – Можете идти вперед хоть церемониальным маршем. Тем парням у пулеметов больше нечего защищать. С отрядом Андрея Василевского покончено.

Павел Николаевич ждал еще около часа, пока вернутся его разведчики и подтвердят: да, все кончено. Никакого сопротивления и никого живого. Мертвых тоже не видно. Все засыпано кусками породы.

Что ж! Можно возвращаться «домой», в расположение миротворческих сил. Тактика оттяжек и промедления дала свои плоды: Барецкий не потерял ни одного человека.

Генерал уже готов был дать команду на марш, когда к нему подвели странного вида человека.

– Товарищ генерал, мы задержали его в горах чуть восточнее, – доложили Барецкому. – Он сказал, что пробирается к нам, и что у него есть для вас важная информация.

– Оставьте нас одних, – коротко распорядился генерал и, дождавшись выполнения своего приказа, повел себя несколько странно. Барецкий подошел к «полномочному представителю Черноморского казачества», крепко обнял его, похлопал по спине:

– Ну, здравствуй, майор. Как я рад, что ты живой! Почему ты перестал выходить на связь? Мне, как воздух, была нужна информация о Селиванове.

– Павел, я ведь попал в плен к Василевскому, – улыбнувшись, ответил майор ГРУ Петр Фролович Синицын. – Да, в ту ночь, когда он организовал нападение на военный городок. Александр тогда сделал вид, что присоединяется к отряду Василевского добровольно. Ты поручил мне контроль за Селивановым, так что мне оставалось делать? Вот я и полез вслед за ним, как кот башкой в голенище. Могли ведь расстрелять под горячую руку, и чтобы не разболтал, чего не следует. Спасибо, Селиванов заступился за сиротинушку. Сам понимаешь, из пещеры на связь не выйдешь, но я сделал все, что смог.

Очень немногим в ГРУ была дана привилегия с глазу на глаз обращаться к генерал-майору Павлу Николаевичу Барецкому по имени и на «ты». Привилегия эта не зависела от званий и должностей, просто такие люди были самыми надежными и проверенными делом работниками оперативного аппарата Барецкого, его «золотым фондом», гвардией, теми, кому генерал доверял всецело. Барецкий и Синицын знали друг друга уже более двадцати лет и испытывали большое взаимное уважение и симпатию. Задание по контролю над Александром Селивановым было, вообще говоря, побочным для блестящего разведчика и контрразведчика Петра Синицына. Основное его задание было куда сложнее и серьезнее.

  102