21 
Павел Николаевич открыл бардачок своей машины и достал оттуда черный складной зонтик.
– Твоя задача, – сказал он, обращаясь к Селиванову, – продержаться с этой вот штукой против Николая хотя бы минуту. Учти: мой Коля – мастер не из последних! Готовы? Пошла минута!
Противник, доставшийся Александру, выглядел значительно мощнее и внушительнее, чем он. Однако...
В Александре Селиванове не было ни капли лишнего жира. Сплошь тугие жгуты мышц, не накачанных, гипертрофированных, как у фанатиков бодибилдинга, а подсушенных, великолепно тренированных. Для своего роста Селиванов был довольно легким: не более семидесяти килограммов. И двигался он легко, словно порхающая над травой бабочка.
Генеральский шофер впрямь оказался опытным бойцом: он и не подумал немедленно броситься в атаку, а, полусогнувшись, начал обходить Александра по дуге, стараясь развернуть его против солнца, «положить подсветку на глаза». Но секунда бежала за секундой, и Николай решил: пора! Он провел классический отвлекающий финт и рванулся вперед. Удар он начал наносить от правого бедра, направляя нож наискось вверх, в живот противника, но...
Но это был обман, еще один блистательно выполненный финт! Потому что шофер в какую-то долю секунды сменил прямой хват на обратный, нож, описав дугу, оказался у него над головой, и настоящий удар пошел сверху вниз, в незащищенную шею Селиванова. Мастерски сработано, ничего не скажешь!
Только вот ничего из этого не вышло. Среагировать на перемену хвата и неожиданное изменение направления удара было безумно трудно, почти невозможно, однако Александр среагировал!
Он блокировал верхний удар соперника зонтом, одновременно разворачивая бедра и корпус вправо, уходя с линии атаки. Причем во время разворота зонт действовал на лезвие ножа, как рычаг, выкручивая кисть Николая. А затем левая кисть Александра пошла вниз и на себя, тогда как правая – от себя и вверх. Такое вот спиральное движение. Зонт давил на лезвие все сильнее, и вдруг правая рука Селиванова резким движением пошла вниз, точно на запястье Николая. У того не было ни малейшей возможности освободить руку с ножом или «порезать» кисти Александра: слишком быстро выполнял Селиванов все движения контратаки, слишком плотно была оплетена держащая нож рука! Нож выпал из руки шофера. Но дело на том не кончилось!
Селиванов без промедления шагнул левой ногой за противника и вложил всю силу и энергию тела в удар рукояткой зонта в голову Николая. То есть, конечно, удар он только обозначил, но все четко увидели: не останови Александр своего удара в миллиметре от переносицы соперника, тот был бы либо оглушен, либо убит на месте: при достаточной силе удара сломанные носовые кости ушли бы в мозг. А напоследок зонт пошел от головы шофера вниз, по широкой дуге, нацеленной Николаю точнехонько в пах. И снова ровно в миллиметре Александр остановил удар. А если бы не остановил? Если бы бой был не учебным, и все происходило всерьез?!
Словом, не потребовалось минуты. Быстрее разобрались!
Когда до Николая дошло, что с ним сейчас проделали, он сначала покраснел не хуже вареного рака, а потом, схватив противника за руку, крепко, до боли пожал ее. Даже за плечи спарринг-партнера приобнял от избытка чувств:
– Ну, брат, ты даешь! Силен! Нет, я против тебя не потяну, куда котенку против тигра!
– Я же говорю, товарищ генерал, он может все, – негромко сказал полковник Тарасов стоящему рядом Барецкому.
– Всего не может никто, – несколько раздраженно ответил Павел Николаевич. В глубине души ему было немного обидно за Николая. Нет, не гладиаторские бои, конечно, однако... Его шофер, его боец проиграл спарринг!
– Ну, сами же видели, на что Селиванов способен! – пожал плечами Тарасов.
Павел Николаевич Барецкий отродясь ангельским характером и голубиной кротостью не отличался, а сейчас генерал-майора заело не на шутку. Ишь, супермен, понимаешь ли! Да был бы Барецкий сейчас помоложе... Еще посмотрели бы, кто кого!
Словом, спор о возможностях Александра Селиванова, истинных и мнимых, пошел с настоящим, генеральским размахом, тем более что Тарасов тоже отличался изрядным упрямством и от своего мнения отказываться не спешил.
– Хочешь пари на ящик коньяка, Семен Васильевич? – сказал наконец генерал. – Нет, не луну с неба достать, но задачу я ему поставлю очень сложную. Почему он на это согласится, спрашиваешь? Будь уверен: согласится! У Селиванова тут свои резоны имеются, он знает, что я могу помочь ему вернуться к активной работе. Так вот, если он с задачей справится, то ящик ставлю я, а если нет, тебе раскошелиться придется. Александр, подойди к нам!
21 
