86 
Он замешкался.
— Черт возьми, Хант. Когда ты в последний раз разыгрывал из себя шпиона для моего отца?
— В Праге.
Ох, Господи. Меня сейчас стошнит.
Прага была всем, началом всего. Мы познакомились до этого, но я даже половины не помнила. В Праге он подавил все мои волнения на той карусели. В Праге он убедил меня, что я могла найти место, которое казалось домом, или даже другого человека. В Праге я начала влюбляться.
Черт возьми все это.
— Ты воспользовалась кредиткой в отеле во Флоренции, и он позвонил мне на телефон в номере, — продолжил он.
Я знала, что было что-то странное в том звонке от консьержа. Он солгал мне.
— Но, Келси, я клянусь, что ничего не рассказал. И я убедился, чтобы мы уехали на следующий день.
Вот почему мы поехали в Чинкве — Терре.
Даже когда я думала, что свободна, это было не так. Я была птицей с подрезанными крыльями.
Когда я думала, что наслаждалась приключением всей своей жизни, я была собакой на поводке, которую вывели на прогулку в парке.
И, когда я думала, что влюбилась, это оказалось ложью.
Я хотела историю, и я ее получила.
И, черт, разве было не лучше, когда я была прежней, несчастной и ожесточенной.
Эта история раскрывалась как вся моя оставшаяся жизнь. Улыбка на моем лице, а затем нож в спину. Объятия на публике, а затем плохо завуалированное презрение дома. Красивое лицо и испорченная душа.
Я была дурой, когда думала, что мое отражение изменилось.
— Я сообщил, что все в порядке, когда мы приехали в Прагу, и ты искала в уборной Дженни. Я все еще так мало знал о тебе, и та ночь с рогипнолом напугала меня. Я не знал, с чем имел дело. Но это было в последний раз. Как только мы с тобой начали узнавать друг друга, я начал игнорировать его письма и звонки.
— Ты сказал ему, что мне подсыпали наркотики? Он даже на это закрыл глаза?
— Я не рассказал ему. Я думал... я думал, что лучше он узнает это от тебя.
— Очень плохо. Ты пропустил попытку увидеть, как отстойна моя семья.
— Я знаю, что ты злишься, и ты имеешь на это право. Но, пожалуйста... просто послушай. Просто позволь мне объяснить.
— Неважно, какое у тебя объяснение. Ты этого не понимаешь, Джексон?
— Никто не называл меня Джексоном с тех пор, как я присоединился к армии. Никто, кроме тебя.
— И от этого я должна чувствовать себя лучше?
— Джексон это прежний я. Парень из хреновой семьи, в которой деньги важнее любви, а общество важнее, чем личность.
— Если ты пытаешься сблизиться со мной, то чертовски поздно.
— К семнадцати годам на завтрак у меня был стакан виски. Я был совершенно разбит вдребезги, чтобы просто вылезти из кровати. Из-за выпивки меня выгнали из колледжа. Я причинял боль себе, друзьям и всем, кто обо мне заботился. Даже когда я пытался не делать этого, я причинял людям боль. Думаю, я все еще делаю это.
Я почувствовала, как в моем горле собрались слезы, и попыталась сдержать их.
— Думаю, так и есть, — произнесла я тихо и холодно.
— Я присоединился к армии, чтобы больше всего позлить своего отца, по тем же причинам, как и ты отправилась в это путешествие.
Я ненавидела то, что он думал, будто знал меня. Я ненавидела даже больше то, что он знал.
— Сначала я был жалким. Я попадал в неприятности. Я злил людей. Я злил самого себя. Но, затем меня перевели в другое подразделение, и... они поняли меня. Не пойми меня неправильно, они вызывали меня на бой из-за моего дерьма и выбивали его из меня, но они понимали и помогали. Они были как семья. Моим первым настоящим пониманием того, на что это должно быть похоже. Я стал трезвым. Медленно, с множеством промахов и ошибок. Но я стал. Жизнь начала налаживаться. Я начал верить, что все может быть лучше. Что я могу быть лучше. Ты могла бы подумать, что я был скорее в раю, чем в Афганистане, из-за того, как я чувствовал себя. Я не мог быть еще счастливее.
А затем, в один день мы следили за разведкой и проверяли молитвенный дом, который должен был быть заброшен. Только он не был. Он взорвался с моим отрядом внутри. Я был возле окна и умудрился выскочить и избежать главного взрывного удара. Но я разорвал плечо, когда приземлился, и пол десятка костей сломались из-за развалин. За один короткий миг я потерял все, что приобрел. Меня уволили по состоянию здоровья, и следующие шесть месяцев я провел, посещая пять встреч анонимных алкоголиков в неделю, просто чтобы снова не погрузиться в бутылку, с целью забыть то, что значит быть счастливым.
86 
