122 
— Что? — не поняла Пруденс.
— То, что вы принимали у себя графиню Аррадейл, обеспечит вам всеобщее одобрение здесь, на севере. Даже если вы не можете устроить в ее честь бал, вести об этом визите широко разойдутся по округе.
— Судя по словам Перри, а он в таких дедах знает толк, ее сияние развеет малейшие тени, падавшие на тебя, — приподнял стакан Кейт.
Пруденс отпила еще бренди.
— Но следует ли мне рассказывать ей правду?
Кейт вопросительно взглянул на Перри.
— У лорда Ротгара репутация всеведущего. Подозреваю, что ему повсюду служат множество глаз и ушей, это его способ выяснять все подробности о том и о тех, кто связан с ним и его близкими. Когда эта леди вернется к нему и перескажет вашу историю, маркиз нацелит свое внимание на Кейнингз и Бергойнов.
— Тогда какого черта ты привез ее сюда?
— Чтобы повысить репутацию Пруденс здесь, на севере, и потому что вы оба должны ехать в Лондон. Маркиз и маркиза Ротгар смогут сгладить ваш путь там.
— А ты учел, что маркиз не обязательно осчастливит нас своим расположением? — спросил Кейт. — Вдруг мы впутаем его жену в опасное дело.
— Если здесь что-то случится с ней или с ребенком, то вам лучше бежать на край света. Но если вы заслужите ее расположение, то и он отнесется к вам так же. И вы, Пруденс, можете обнаружить, что у вас с ней гораздо больше общего, чем вы думаете.
— Не могу вообразить, что это может быть, кроме того, что мы обе женщины.
— Вы обе графини, — указал Кейт.
— Да, но она к тому же маркиза и родилась наследницей величия.
Пруденс допила бренди и пошла распорядиться относительно чая.
Потом она поспешила привести себя в порядок, жалея об отсутствии горничной, которая сумела бы причесать ей волосы и, вероятно, знала бы, как придать простому платью более элегантный вид. Можно переодеться в лучшее платье, но это будет выглядеть смешно и нелепо.
— Обе графини, — пробормотала Пруденс, глядя на свое отражение в зеркале. — Ха!
Однако когда она села пить чай с леди Ротгар, гостья добавила ей непринужденности.
— На севере я предпочитаю пользоваться своим собственным титулом — леди Аррадейл, — тут же сказала она, — но буду рада, если мы станем называть друг друга по имени. Я Диана.
— Тогда я Пруденс, — представилась Пруденс, стараясь удержаться и не добавить «миледи».
Она налила чай.
— Неудачное имя, — откровенно сказала Диана. — Да, молоко, пожалуйста. Такие имена среди аристократии встречаются редко. Слишком напоминают об английской республике, хоть и недолгой.
— Это имя передавалось в семье моего отца, она поддерживала Кромвеля.
Диана взяла чашку и отпила глоток.
— Чудесный чай. А теперь расскажите мне свою историю. Перрьям потчевал меня только намеками, плут.
— Вы хорошо его знаете, ми… Диана?
— Все в Лондоне знают Перрьяма, он восхитительный проказник.
— И архангел Рафаил, — добавила Пруденс и рассказала об этой его выдумке.
Диана улыбнулась, но сказала:
— Демоны интересуют меня больше, особенно так близко к моим землям.
«Мои земли». Это было сказано с невероятной уверенностью. Пруденс задавалась вопросом, каково чувствовать естественность обладания столь многим. Но из-за брака наверняка вся собственность Дианы принадлежит ее мужу.
Диана с улыбкой посмотрела на нее, несомненно, любопытствуя о причине ее молчания, и Пруденс начала свою историю, ничего не пропуская.
— Ваш брат дурно обходился с вами, — заключила маркиза, поднося чашку к губам.
Ее тон был столь холодным, что Пруденс кинулась защищать Эрона.
— Это не беспечность или злоба, он всегда был слеп к тому, чего не хотел видеть. Люди придают огромную важность происхождению, но я поняла, что и простые люди способны на значительные дела.
— Или не способны. Среди бедняков тоже встречаются лентяи и глупцы.
Такой подход заставил Пруденс рассмеяться.
— Все мы из одного теста? Тогда почему бы бедным не иметь больше возможностей? Маленький сынишка Хетти способен на большее, нежели простой труд, но без образования у него не будет такой возможности.
Пруденс поймала себя на том, что с воодушевлением обсуждает проблему образования для бедняков, причем для девочек, равно как и для мальчиков, и неравенство женщин и мужчин в глазах закона.
— Взять хотя бы ваш случай, Пруденс. Если бы женщины могли занимать рабочие места наравне с мужчинами, вы сумели бы поддержать свою семью. Подозреваю, вы для этого подошли бы лучше, чем ваш брат.
122 
