очень нудно 
31 
Маунт разделял уверенность Роу, что Кейт рад смерти его новорожденного сына?
Больно, что он никогда не сможет прояснить это недоразумение, но нет смысла останавливаться на этом. По крайней мере, Артемис, похоже, об этом не подозревает. Кейт подумывал поднять эту тему и выразить невестке соболезнования, но не видел подходящего способа сделать это.
Что до секретаря, то Перри подменит его, наслаждаясь игрой. Он особенно полезен в тех случаях, когда необходимо знание двора и Лондона, он осведомлен и в политике, и в международных делах. Они разбирали переписку, касающуюся колониальных налогов, когда явился лакей, сообщивший, что требуется присутствие Кейта в гостиной.
— Что там еще? — пробормотал Кейт.
Мать и невестка обычно не искали его общества, что всех вполне устраивало.
Войдя в гостиную, Кейт замер. В комнате было полно женщин.
Вытерпев только неделю, мать собрала часть потенциальных претенденток на роль графини и, представляя их, гордилась собой, как курица, снесшая целую корзину золотых яиц.
Возможно, ее вдохновило появление у Кейта первого комплекта подобающей одежды: строгого черного костюма с блестящими черными пуговицами, и единственным светлым пятном — красивой серебряной вышивкой на жилете.
Подавив раздражение, Кейт поклонился миссис Уиклифф и ее дочери Джулии. Рядом с ее именем в списке матери было написано «хорошо воспитана». Кейту пришло на ум только одно слово — никакая. Никакое бежевое платье, никакие каштановые волосы, никакая, почти пустая, улыбка, ничто в ней не цепляло глаз. Про себя он окрестил ее Невидимкой.
Следующие мама с дочкой — леди Моргейт и леди Коринна Шафто, «жизнерадостная», как помечено в списке. Слишком выразительная, особенно учитывая, что ей только шестнадцать. Блестящие темные кудри, искристые темные глаза, прекрасно очерченный пухлый рот сердечком и море энергии. Она сдерживалась, вероятно, только из уважения к трауру. Кейт обозвал ее Вертушкой.
Еще до того как ему представили третью, он понял, что это мисс Армстронг, двадцати двух лет, потому что рядом с ее именем мать приписала: «неуклюжая, но добрая». Даже спокойно сидя на диване, она ухитрялась быть неуклюжей. Все в ней было несоразмерно, голову она держала немного набок, глаза тревожно смотрели куда угодно, лишь бы не на него. Мисс Армстронг, должно быть, явилась в компании других, ибо матушки ее не было видно. Нескладеха, решил про себя Кейт.
Если бы его вынудили выбирать из этой троицы, он остановился бы на мисс Уиклифф, Невидимке, поскольку ему было бы очень легко забыть о том, что она рядом.
Кейту пришлось пить чай и участвовать в тривиальной беседе. Вскоре природная натура леди Коринны взяла верх, и она разразилась потоком предложений, какие восхитительные празднества можно организовать, чтобы отметить его возвращение в родные места.
— Траур, дорогая, — пробормотала ее мать с улыбкой обожания.
— Ах да… — Но юную красавицу это не остановило, она ослепительно улыбнулась Кейту. — Как только будет можно, лорд Малзард…
Кейта это позабавило, но не привлекло. С такой особой у мужчины не будет ни минуты покоя.
— Как только будет можно, — согласился он и повернулся к неуклюжей: — А вы какие развлечения больше всего любите, мисс Армстронг?
Девушка-нескладеха заморгала. Взгляд дрогнул.
— Что-нибудь музыкальное, — пробормотала она.
— Вы играете?
— Я? Ох… Нет, милорд. Глупое высказывание… о музыкальном развлечении, я имела в виду…
— Совсем наоборот. Отличное. Музыкальный вечер — это совсем другое дело, нежели бал. Ведь так, мама?
— Совсем другое, Малзард.
— Тогда мы скоро его устроим.
— Как чудесно! — захлопала в ладоши леди Коринна.
Она снова пустилась строить планы, когда и как надо организовать вечер и кто будет играть. Она, между прочим, мастерски владеет арфой.
Улучив паузу в стремительном потоке ее речи, Кейт обратился к третьей потенциальной графине:
— Вам нравятся музыкальные вечера, мисс Уиклифф?
— Я уверена, что это будет очень приятно, милорд.
— Вы играете?
— Мне не хватает мастерства, милорд.
— Зато Джулия чудесно поет, — вмешалась ее мать.
— Тогда буду этого ждать, — сказал Кейт, но от мысли о встрече с остальными кандидатками в графини ему хотелось пустить себе пулю в лоб.
Когда гости ушли, мать сказала:
31 
