очень нудно 
57 
Она все время носит при себе оружие?
Это сделает жизнь интересной.
— Лучше использовать мою рубашку, — сказал Кейт. — Она все равно ветхая.
— И вероятно, единственная.
— Нет, обещаю. — Кейт отдал ей свернутый галстук, который уже стал красным от крови, потом снял сюртук и жилет. — Наверное, ты сможешь вытащить то, что застряло у меня в боку.
— Сильное повреждение?
— Всего лишь заноза или что-то в этом роде. — Но снять рубашку через голову было больно. — Треклятые мелкие раны. Часто они досаждают сильнее, чем крупные. По крайней мере, короткое время.
— У тебя часто случались ранения?
— Я был солдатом, Пруденс. Ничего серьезного, слава Богу. Вот.
Кейт протянул ей рубашку, но Пруденс смотрела на его нагой торс.
Ну, почему он об этом забыл? И ведет себя так, словно они давние товарищи. Или давние любовники. Пруденс облизала губы и продолжала смотреть, едва не прикончив его этим.
— Что там у меня в боку? — поторопил он.
— Потерпи, — отрывисто сказала Пруденс. — Подними руку, чтобы я могла как следует посмотреть. Это больше чем заноза.
Она нажала на кожу по бокам щепки.
— Это довольно большая деревяшка, и нечем за нее ухватиться. Нужно ее вырезать.
— Я, пожалуй, поживу пока с этой щепкой.
— Нет. Я постараюсь не причинить тебе сильной боли.
Кейт беспокоился не столько о боли, сколько о Пруденс, которой предстояло произвести хирургическую операцию.
Она сначала осторожничала с ножом, но потом Кейт почувствовал жжение надреза и зашипел от боли.
— Ну, вот и все, я ее вытащила, — сказала Пруденс с жестокой жизнерадостностью хирурга.
Было больно, зато какая отвага обнаружилась у этой великолепной женщины.
— Вот! — Пруденс отбросила щепку и снова прижала рубашку. — Думаю, кровотечение скоро остановится. Рана неглубокая. Прости, что причинила тебе боль.
— Пациенты всегда ценят скорость. Твой нож, должно быть, очень острый.
— Что пользы в тупом? — Пруденс приподняла рубашку. — Ну вот, уже почти не кровоточит. Подержи так, пока я осмотрю ногу. — Пруденс, не дрогнув, во всяком случае, он этого не заметил, коснулась его бедра. — Бриджи все в пятнах, так что кровотечение было сильное. Сомневаюсь, что разрез можно починить. У тебя еще есть кожаные штаны для верховой езды?
— Нет, но другие бриджи найдутся. Так что мне не придется разгуливать по улицам нагишом.
— К большому сожалению женщин Йоркшира.
Кейт рассмеялся и быстро поцеловал ее.
— Другие женщины к настоящему времени уже испарились.
— Большинство женщин замечательно восстанавливаются при проверке. Дай рубашку. Да, кровотечение в боку остановилось.
Пруденс смотрела на рубашку, без сомнения, замечая все потертости, и заштопанные места. Кейту хотелось снова уверить ее, что у него есть еще одежда. И он не такой бедный человек, каким кажется. Но сейчас явно не время сообщать ей, что он граф. Не теперь, когда у нее в руках нож.
Пруденс отрезала манжету, а потом и весь рукав и сложила прямоугольник ткани в тугую подушечку.
— Вот. А галстуком прибинтуем эту повязку.
— Поверх штанов?
Он расстегнул бриджи.
— Прекрати. Это открытая дорога!
— Проезжающие мимо йоркширские женщины, возможно, будут в восторге.
— Ты не можешь раздеться…
— Никто не будет шокирован, Пруденс. Кроме тебя, конечно. Но ты моя жена.
Пруденс подняла на него округлившиеся глаза, но сказала:
— Хорошо. Ты прав. Снимай.
Ему пришлось предупредить ее:
— У меня под ними ничего нет. И без рубашки…
— Никто, кроме меня, не увидит, — бросила она, — а я твоя жена.
— И йоркширская женщина, — улыбнулся он. — К тому же великолепная.
Однако Кейт повернулся спиной, прежде чем спустить бриджи, что оказалось вполне мудрым. Пруденс подошла ближе, щелк ее платья задел его. Кейт услышал шорох ткани — Пруденс опустилась на колени, чтобы осмотреть рану, чудесный цветочный аромат ее духов перебил запах крови. Потом она положила руку на его бедро, чтобы опереться. Его мужское естество туг же отреагировало, и он вздрогнул.
— Больно? Прости. Но тут еще стекло есть. Как хорошо, что я могу тщательно проверить!
— Да, мэм, — смиренно ответил Кейт и зашипел, когда она нажала и осколок шевельнулся.
— Не за что ухватиться, — извинилась Пруденс и снова безжалостно надавила.
57 
