Последние отзывы

  74  

— Я был офицером в армии.

Судя по тону, Кейт не обиделся, Пруденс чувствовала это и по его позе, наклону головы.

— Графский титул — это другое. Эго неослабная ответственность. И на всю жизнь.

— Мудрая женщина. Я в один миг вынужден был стать другим человеком. Как и ты. — Помолчав, Кейт сказал: — Однако я хотел Кейнингз. Очень хотел. И никому в этом не признавался.

У Пруденс дыхание перехватило, но она продолжала медленными движениями расчесывать волосы Кейта.

— Порой мы любим «неразумно, но безмерно»^[6], — добавил он.

— «Отелло», — сказала Пруденс. Потом, решительно работая гребнем, рискнула задать пришедший на ум вопрос: — Ты завидовал брату?

— Не тому, что он стал графом. Но когда повзрослел и понял, что Роу останется в Кейнингзе всю свою жизнь, а мне придется уйти, я подумал, что это нечестно. Я даже пытался стать священником.

Пруденс не могла удержаться от смеха.

— Ты?

— Исключительно в надежде жить поблизости от Кейнингза. Или остаться дома.

Пруденс собрала его волосы в косичку и поглаживала теплую шею.

— Ты тоже потерял дом.

— Да. Но я никогда не желал смерти Роу. Если бы мог, я бы вернул его к жизни, даже если бы мне навсегда пришлось уехать в Америку или в Индию.

— Я знаю.

Пруденс завязала ленточку как можно туже. Не в силах удержаться, она поцеловала полоску кожи над галстуком под волосами.

Повернувшись, Кейт поцеловал ее в губы.

— Теперь ты знаешь все мои секреты.

— И ни один из них тебя не порочит.

— Надеюсь, но есть еще кое-что.

Карета свернула, и Кейт выглянул.

— Мы подъезжаем. Это запутанная история. Я расскажу тебе позже, но я совершал ошибки. Тебя это никак не касается, если не считать того, что ты вышла замуж за человека, репутация которого в определенных кругах небезупречна.

— Что бы это ни было, я знаю, что ты не сделал ничего дурного.

— Ты так в меня веришь?

— Да.

— Наше знакомство было коротким.

— Но глубоким.

— И опять мудро, — сказал Кейт. — Я годами знаком с некоторыми людьми, но не знаю их, как знаю тебя, Пруденс Малзард.

— Не Пруденс Бергойн? — нахмурилась она.

— Жена пэра в качестве фамилии использует титул мужа.

— О Господи! Я таких простых вещей не знаю. Как я справлюсь?

— Справишься. Ты самая сильная, храбрая и находчивая женщина, какую я знаю, и добрая к тому же. Ты победишь, моя воинственная королева.

— Вспомни Боудику.

— Думай лучше о Елизавете, которая воодушевила свои войска против Армады.

— «Я знаю, что у меня тело слабой и хилой женщины, но сердце и отвага короля, короля Англии»^[7]. Мне всегда это нравилось.

— Не сомневаюсь. Пожалуй, я куплю тебе новый нож. Итальянский кинжал с золотой рукояткой, украшенной жемчугом. Потому что ты и сталь, и золото, и жемчуг.

— Эго расточительность, сэр, — запротестовала Пруденс, тая от такой похвалы.

— Ты поклялась подчиняться мне, и я приказываю тебе принимать все мои подарки без возражений.

— Тогда спасибо за крест и брошь.

— У тебя будут драгоценности получше, если мать и Артемис в них не вцепятся.

Радужные пузырьки надежды лопнули от этого замечания. Она приближается к дому, которым уже управляют две женщины, каждую из которых к этому готовила долгая череда высокородных предков.

Кейт вытащил два кольца и надел их — тяжелое кольцо-печатку и черное траурное кольцо, затем вытащил полоску черной ткани.

— Можешь повязать мне на рукав?

Пруденс это сделала, но пальцы ее не слушались.

— Почему ты все это снял?

— Я сбежал. Возможно, от реальности смерти Роу. Глупо. Больше я такого не сделаю.

Пруденс аккуратно завязала узел. Дурнота подступала все ближе.

— Кейт, мы явимся в дом, где все в трауре, а я в красном.

Пруденс видела, как он сдержал рвущееся проклятие.

— Как я мог забыть? Эго день свадьбы, но… ленты. Повернись, быстро.

Сообразив, в чем дело, Пруденс подчинилась. И почувствовала, как он срезает мягкий узел цветных лент на шляпке. Теперь шляпка проще, но больше соответствует моменту.

— Сними с меня цепочку с крестом, — сказала Пруденс, а сама отколола брошь, которую он ей купил, и сунула в карман.

Шнуры на ее жакете были черными, а оттенок ржавчины лучше, чем ярко-красный. Пруденс сняла крест с цепочки, продела через колечко черную ленту и повернулась:

  74