Лёгкий, ненавязчивый романчик 
74 
Олень был молодым и не крупным. Как раз на двоих голодных волков: я успела проголодаться, а для Рика, наверное, и пятерых подобных оленей будет мало. Оборотень ел жадно, почти не прожевывая, словно только-только распробовал, а до этого не чувствовал вкус.
Возвращались мы в поселок медленно, не спеша и молча. Правда, я. не переставая, мысленно посмеивалась, время от времени кося взглядом на Рика. Его круглый, как у беременной волчицы, живот выглядел нелепо и смешно. Но, зато Рик хотя бы наелся и, надеюсь, больше не будет греметь костями, а активно кушать, возвращая былую форму. А-то без слез на него смотреть невозможно.
Разговаривать не хотелось по двум причинам. Во-первых: из-за сытости, от которой хотелось завалиться на бок и вздремнуть, а еще из-за непонятно откуда взявшегося чувства умиротворения… Неспешная прогулка на свежем воздухе, рядом с любимым, солнышко светит, птички поют… Лепота-а-а… Во-вторых, разговаривать не хотелось, потому что я думала. Опять и снова. Не парадокс ли? За эти пятнадцать месяцев мне довелось передумать столько, сколько я не думала за все свои прожитые годы. Но разве нужно так сильно удивляться активной работе мысли… Столько событий… Столько всего навалилось сразу.
В первую очередь я думала о словах Рика. Да, мне подобное, хоть и другими словами, пытался сказать Марк, но тогда я не была готова к конструктивному диалогу. Да и сейчас вряд ли готова, но от сказанного Риком появилось назойливое ощущение, что он прав… и при этом я ни капельки не чувствовала себя оскорбленной, обиженной и виноватой. Рик прав. Мы оба наломали дров, как бы мне не хотелось все свалить на него… Виноваты оба и все из-за банального непонимания, глупости. Оборотни ведь действительно не люди, хотя и время от времени соприкасаются с человеческим обществом. Но у них свои правила, свои законы. В чем-то они хуже человеческих, в чем-то намного лучше и справедливей. Оборотни другие и мне никогда их не понять, хотя и пыталась это сделать. Я слишком держусь за свою человечность, потому что звериная сущность меня напугала… Напугала именно тогда, когда отдавшись буре эмоций, бросилась на друзей. Люди, нормальные люди, ведь так не поступают? Поэтому я и разделяла себя и волчицу. Да, разделяла. Не знаю почему, но сейчас мы с ней единое целое. Я не ощущаю волчицу, ни ее желаний, ни злости, ни недовольства. Странное ощущение. Странное и правильное. Возможно, прими я свою волчицу еще тогда, все было бы по-другому. Нет, меня, скорее всего, не сразу, но приняли бы в стаю. Присмотрелись, испытали, но признали бы. Я над этим много раздумывала и представляла, как бы все было. Особенно, подобные мысли одолевали одинокими вечерами в пустой квартире, которую я добровольно превратила в свою тюрьму. Обижалась, что меня, такую замечательную и идеальную, не приняли в ″семью″, а как бы сама поступила, будь я на их месте? Пришел совершенно незнакомый человек, никто не знает, чего от него ожидать, так сказать ″с чем его есть″. Да, существуют те, кто отнесется к незнакомцу доброжелательно и дружелюбно, как это сделала Ивон. Но ведь есть и те, кто поступит в точности до наоборот: ощетинится иголками, как сердитый ёж. Оборотни — хищники и как любой хищник они отнеслись ко мне… скажем, насторожено. И ведь мне, действительно, никто не сделал ничего плохого. Не били, не толкали, каверз не строили, не оскорбляли. Стоит признать, что я обманула сама себя. Ждала, что меня примут с распростертыми объятиями и не получив этого, обиделась. А если все хорошенько обмозговать и посмотреть ″трезвым″ взглядом, то ничего такого страшного и не случилось. Подумаешь, Марго решила указать мне место. Что в этом такого? На ее месте любая поступила точно так же. К тому же я дала ей достойный отпор.
Насчет Леи… Здесь тоже, оказывается, все просто. Достаточно поставить себя на место блондинки. Кто бы смог без борьбы отдать своего любимого другой. Женщины не меньшие собственники, чем мужчины. Лея боролась со мной всеми доступными для нее способами. Ничего не получилось, но ей удалось потрепать мне нервы.
″Так может оставить прошлое с его обидами и непониманием в прошлом и попробовать сначала?″ — спросила саму себя и посмотрела на Рика. — ″Он попытался сделать шаг к примирению…″
Если честно, то Рика я не собиралась прощать… Точнее, его и не винила вовсе. Была обижена, да. Чувствовала себя брошенной, хотя и ушла сама, ненужной… Но не винила. И поэтому люблю не за его ответственность и умение держать данное слово, стойкость и силу, храбрость и преданность, а вопреки его неумению разбираться в чувствах и незнанию простых правил ухаживания за женщиной, его стремлению ставить потребности других превыше своих и жертвовать собой.
74 
