17 
– И кто же?
– Секрет.
– И кому я, по-твоему, могу его разболтать? У меня ведь никто не бывает, кроме тебя.
– Бывали бы, если бы ты захотел. Ты ведь сам распугал всех друзей.
– Меня тошнит от их жалости.
– Пусть так. А как насчет группы поддержки?
– Да кому нужен доходяга, который дышит через трубочку?
– По-моему, мы уже обсуждали это, и не один раз, – устало пробормотала Барри. – Так что не начинай снова, хорошо?
– Не бойся, не буду, – нахмурился он. – Ну, так кто же твой загадочный курильщик?
Барри заколебалась.
– Первая леди, – наконец решилась она.
– Не врешь? – ахнул Дэйли. – Неужели бедняжка струсила перед интервью?
– Нет, интервью тут ни при чем. Это случилось в тот день, когда она предложила встретиться и вместе выпить кофе.
– Вы ведь разговаривали с глазу на глаз, верно? И как она тебе? Типичная пустоголовая блондинка, какой ты ее считала раньше?
– Я никогда такого не говорила.
– Говорила и не раз. Собственными ушами слышал. Как ты ее назвала? «Красотка из Миссисипи», верно? – Дэйли выразительно закатил глаза. – Ты говорила, что она из тех женщин, в голове у которых нет ни одной собственной мысли и которые в принципе не привыкли думать, потому что за них это делают мужчины – мужчины, перед которыми они преклоняется, в данном случае это муж и отец Ванессы. Словом, она обычная легкомысленная глупышка, которая наводит тоску на здравомыслящего человека. Кажется, я ничего не упустил?
– Нет, с памятью у тебя все в порядке. – Тяжело вздохнув, Барри задумчиво провела пальцем по ободку чашки. – Если честно, я и сейчас так думаю… только мне очень ее жаль. Она ведь потеряла ребенка. Господи…
– И..?
– Что? – Барри даже не заметила, что с головой погрузилась в свои мысли, но нетерпеливый вопрос Дэйли привел ее в чувство.
– Ты покусываешь губу – верный знак, что тебя что-то тревожит. Я весь вечер изнемогаю от любопытства – до смерти хочется узнать, в чем дело.
Барри умела скрывать свои чувства и мысли – в том числе и от себя. Единственным, кто видел ее насквозь, был Дэйли. Когда у нее случались тяжелые времена или она просто не знала, что делать, внутренний радар Дэйли моментально зашкаливал, давая понять, что с ней что-то неладно. Именно поэтому он стал великолепным репортером.
– Сама пока не знаю, – честно призналась Барри. – Просто…
– Зуд? Так и хочется расчесать эту рану?
– Что-то вроде этого.
– Частенько это означает, что ты наткнулась на что-то важное, просто пока не понимаешь, о чем речь.
Дэйли даже привстал. В глазах его вспыхнул огонь, он разом весь подобрался, как охотничий пес, почуявший запах лисы. На щеки его вернулся румянец – сейчас он выглядел лучше, чем за все время болезни. Бывший репортер почуял горячий след.
Почувствовав его интерес, Барри мысленно обругала себя за то, что вообще коснулась этой темы. Возможно, она все это нафантазировала, и Дэйли в итоге расстроится. С другой стороны, что страшного в том, чтобы поделиться мыслями со старым другом? Возможно, Дэйли подаст ей идею. Или, наоборот, скажет, что это пустая затея.
– Серия моих репортажей о СВДС вызвала большой интерес, – начала она. – Кстати, я говорила, что благодаря спутниковому телевидению ее показали всей стране?
– Что ж, карьерный взлет тебе обеспечен, – кивнул Дэйли. – Но ведь об этом ты и мечтала. В чем проблема?
Барри задумчиво обвела пальцем ободок чашки – кофе давно остыл. Ей расхотелось пить эту жижу.
– В первую нашу встречу мне стало ясно, что ее мучают угрызения совести – я напомнила ей, что она ни в чем не виновата, такое случается со многими матерями. Услышав мои слова, она как будто удивилась. «Вы так думаете?» – бросила она. То, как это прозвучало, заставило меня вплотную заняться проблемой СВДС. Я стала читать все подряд и наткнулась на жуткую историю о женщине, у которой один за другим погибло четверо детей – и все от СВДС. Правда, расследование показало, что в их смерти не было ничего случайного.
– Синдром… не помню, как называется, какая-то немецкая фамилия…
– Синдром Мюнхгаузена «по доверенности», – подсказала Барри. – После этого провели расследование еще нескольких случаев, когда ребенок неожиданно погибал при подозрительных обстоятельствах. Матерей обвинили в том, что они убивали своих детей, чтобы вызвать у людей сочувствие. Ну и… – Барри с трудом перевела дух и выразительно глянула на Дэйли.
17 
