47 
— Как ты думаешь, что она скажет?
— Ничего, так как твое пребывание в этом доме будет недолгим, — заверила его Алисия.
— Почему?
— Потому… — Алисия замолчала. Она чувствовала, как он сверлит ее взглядом.
— Потому, что я сказал, что хочу тебя? — Антонио жаждал, чтобы она признала свое неумолимое влечение к нему. Ему недостаточно было видеть пламенную страсть в ее глазах. Он просто мечтал услышать о том, что эта женщина сходит по нему с ума. — Ты бы предпочла, чтобы я этого не говорил? Даже если чувствуешь, как я безумно хочу тебя? — Упорное молчание Алисии начинало его раздражать. — И все же тебе придется смириться с моим присутствием в этом доме, поскольку я не намерен уходить.
— Ты уйдешь тогда, когда я скажу! — выпалила Алисия. — Если ты не забыл, то это мой дом!
— Это твой дом, но в нем живет моя дочь! — Он знал, что подло вмешивать сюда Хелен, но в жизни много несправедливости. Играть по правилам никогда не было его жизненным принципом. — Если бы не ты, твой брат и моя бывшая жена, я вообще не оказался бы в такой глупой ситуации. Нравится тебе это или нет, но я останусь здесь! — нанес Антонио сокрушительный удар.
— Я не позволю тебе мешать мне жить, — твердо сказала Алисия.
Она сняла резиновые перчатки и повесила их на раковину, затем вытерла руки полотенцем и решительно подошла к Антонио.
— Другими словами, — усмехнулся Антонио, — я должен делать вид, что мы незнакомы?
— Нет, конечно. Мы просто будем вежливы по отношению друг к другу.
— Вежливы! — оборвал ее Антонио. Он подошел к ней вплотную. — Мы занимались любовью, и ты хочешь, чтобы после этого мы вели себя как чужие?
— Я бы не хотела, чтобы ты снова поднимал эту тему.
— Ты много чего не хотела бы. — Антонио медленно перевел дыхание и продолжил: — Послушай. — Он запустил пальцы в свою густую черную шевелюру, а затем засунул руки в карманы брюк. — Я не хочу с тобой спорить. Почему бы нам не выпить по чашечке кофе и не поговорить? Мы же взрослые люди.
— Ты хочешь сказать, что готов перестать запугивать меня?
— Господи! Ты думаешь, я делаю именно это? — Антонио был искренне удивлен.
Алисия ненавидела себя за то, что просто таяла в присутствии этого мужчины, особенно когда тот говорил с ней, смотрел на нее. И как здраво могла она рассуждать, в то время как он заставлял ее чувствовать себя балансирующей на краю пропасти под порывами штормового ветра? Одно неловкое движение — и ее поглотит бездна.
— А разве нет?
— Я тебя не запугиваю. — Антонио на секунду отвел глаза.
— Нет, ты просто кричишь на меня, пока не добьешься своего.
— Знаешь, ты сама заставляешь меня быть капризным ребенком, от которого прячут сладости. — Антонио обезоруживающе улыбнулся.
Удивительно, как быстро и незаметно у него меняется настроение, подумала Алисия. Может, именно потому она и умудрилась влюбиться в него, что не могла противостоять натиску его сложной натуры? Все мужчины были на ступень ниже по сравнению с ним.
— Иди в гостиную, я принесу кофе. Обещаю, больше не буду на тебя кричать. Хорошо?
— Почему-то, когда ты говоришь спокойно, я еще меньше тебе верю, Антонио.
— Потому что ты излишне подозрительна, — вступился он за самого себя.
Алисия направилась в гостиную, смутно осознавая, что хитрый Висенти снова обвел ее вокруг пальца. Она уселась на диван поджав ноги. Антонио пришел через пять минут, неся в руках поднос с кофе. Да он просто великолепно справляется с обязанностями официанта, мелькнуло у нее в голове.
— Я работал официантом, когда учился в университете, — пояснил он, словно прочитав ее мысли. Антонио поставил поднос на стол и присел рядом. — Впечатляет?
— Нет, я просто удивлена, — ответила Алисия, сбитая с толку его откровением. — Кэтрин говорила, что…
— Что я из богатой семьи? — догадался он. — Да, видно, вы много говорили обо мне с моей бывшей женой.
— Ей нужно было облегчить душу. Невыносимо было одной нести груз ваших неудачных отношений.
Она надеялась, что ее слова не вызовут новую вспышку гнева с его стороны.
— Да, моя семья действительно очень богата, — Антонио откинулся на спинку дивана и вытянул ноги, — но я никогда не считал, что вправе распоряжаться семейным капиталом, в то время как мог вполне обеспечить себя сам. Пока я учился в университете, успел поработать и барменом, и разнорабочим в строительной фирме. Теперь с уверенностью могу сказать, что самая тяжелая работа — это таскание мешков с цементом и погрузка кирпичей.
47 
