очень нудно 
19 
– Может быть. – Синие глаза окинули быстрым взглядом ее озадаченное лицо и яркие рыжие волосы и вновь обратились к дороге. – А может быть, и нет. Ненавижу отели, это, кажется, уже известно всем на свете. В Штатах и Италии у меня есть дома, а в Германии я обычно останавливаюсь у друга. Прочие страны требуют лишь кратковременных визитов.
– Гм. Впечатляет.
Его слова заставили ее поднять глаза на внушительное строение, показавшееся в конце аллеи. Она вынуждена была согласиться – дом действительно производил впечатление. Трехэтажный, обильно увитый зеленым и красным плющом, со множеством окон и входной дверью, способной украсить Букингемский дворец. Чтобы содержать такой домище, требуется армия слуг. Джоанна возненавидела его с первого взгляда.
При более близком знакомстве впечатление не изменилось. Жилое пространство казалось нескончаемым. Джоанне не верилось, что в таком огромном, величественном холодном мавзолее способны жить люди из плоти и крови, уж тем более – дети.
Пока молоденькая и хорошенькая экономка водила их по дому, Джоанна упорно молчала. Хок тоже не говорил ни слова, только отказался от освежающих напитков и, обойдясь минимумом прощальных слов, повел Джоанну назад к машине.
– Ну и как? – Они задержались у подножия закругленной лестницы, выводившей на широкую зеленую лужайку для игры в шары, окруженную могучими дубами. – Как вы думаете, – спросил он неопределенно, – есть на что посмотреть, а?
Она помедлила, прежде чем ответить. Не разумнее ли уклониться, отделаться шуткой? У всех американцев гигантомания, а этот дом поистине грандиозен. Если Хок задумал купить его, а она выскажет все, что думает, он останется недоволен. Но вопрос задан… К тому же у него маниакальная страсть к правде.
– Да, несомненно. – Она снова помолчала. – Но…
– Но?
– Он очень красивый, но не в моем духе, – ответила она осторожно. – В нем не хватает уюта, а также… вкуса.
– А вы предпочитаете пряничный домик, увитый розами? – Тон его был до крайности циничен, и Джоанна мгновенно ощетинилась.
– Возможно!
– Ваш идеал – сельский коттедж с кошечкой, собачкой и голубками и парочка розовощеких карапузиков, – продолжал он издеваться.
– Если я когда-нибудь выйду замуж – хотя, честно говоря, не особенно стремлюсь к этому, – я предпочту то, что вы сейчас описали, подобным хоромам, – пылко парировала Джоанна. – Если вы намекаете, что я наивная простушка, спорить не стану. Деньги, знаете ли, – это еще не все. То, что вы родились не с серебряной ложкой даже, а с целым набором столового серебра во рту, не дает вам права указывать другим, что им должно нравиться.
– В самом деле не дает, – сказал он мрачно.
– А если учесть, что вы все уши мне прожужжали о своей любви к правде, то терпите когда ее слышите, – продолжала она возмущенно.
– Прожужжал уши?
– Помимо всего прочего, я вовсе не просила вас показывать мне этот ваш несчастный дом, вы даже моего согласия не спросили – что для вас вполне характерно.
– Джоанна, мне этот дом вовсе не нравится…
– Может, вы и мультимиллионер и доводите людей до полуобморочного состояния, как бедняжку Мэгги, но вы, Хок Маллен, все же человек, как и все, из плоти и крови, и потребности у вас вполне человеческие – вы должны мыться, есть…
– Пожалуйста, не продолжайте, это не совсем деликатно.
– И перестаньте потешаться надо мной!
В следующее мгновенье его сильные руки заключили ее в объятия, а губы закрыли ей рот поцелуем, таким страстным, что она даже не сделала попытки сопротивляться. У нее закружилась голова, а он крепче прижал ее к груди и продолжал целовать – горячо, настойчиво. У Джоанны подогнулись колени, а тело сделалось мягким, как у тряпичной куклы. Каждую клеточку тела наполнило сладостное желание. И холод октябрьского дня, и все предостережения, которыми она донимала себя последние несколько недель, больше ничего не значили. Реален был один только мир, помещавшийся за ее сомкнутыми веками, полный света, радости, захватывающих неизведанных ощущений. О его существовании она прежде даже не подозревала и в самых смелых мечтах не могла себе вообразить.
И вдруг все кончилось! Он разнял руки, отстранился, и его голос, сдержанный, прохладный, произнес небрежно, словно они обсуждали сводку погоды:
– Думаю, пора на обед.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Наверное, она сошла с ума. Ох, Джоанна, Джоанна… Девушка скрипнула зубами и в который раз нервно повернулась в постели, и так уже превратившейся в кучу смятых простынь. Как могла она позволить Хоку Маллену поработить свои чувства до такой степени!
19 
