14 
Быстро покидал в спортивную сумку свои вещи и ушел, громко хлопнув дверью.
Ей ужасно захотелось заплакать, кому-нибудь горько пожаловаться на судьбу, разбить что-нибудь, наконец. Посмотрела вокруг – кругом стояла чужая мебель, и даже от стен веяло неодобрением и презрительным осуждением. Она поежилась. Надо взять себя в руки. Отойти в сторону и дать ранам затянуться.
Решительно высморкавшись, подняла телефонную трубку и набрала номер директрисы, у которой собиралась работать. На месте ли она? Первая смена закончилась, а в сельской школе вряд ли есть вторая. После третьего гудка кто-то поднял трубку.
– Да, вас слушают! – Голос был четкий, с командирскими интонациями.
Ирина обрадовалась.
– Алла Васильевна? Говорит Ирина Ковалева, мы с вами договорились о работе пару месяцев назад, помните?
У нее тут же зазвенело в ушах от неистового вопля, изданного собеседницей. Пришлось отодвинуть трубку подальше, чтобы не оглохнуть.
– Да как же не помню, я каждый божий день о вас вспоминаю, все надеюсь, что объявитесь. Надумали, значит?
Ирина осторожно подтвердила, не зная, как реагировать на неуемный восторг начальницы:
– Да, защитилась и собираюсь к вам. Но у меня проблема – не знаю, как увезти свои вещи, их довольно много.
В трубке послышался громкий голос Аллы Васильевны:
– Поздравляю с защитой, очень рада за вас! А с перевозкой – никаких проблем. Как раз через неделю, в следующий четверг, я еду на школьном автобусе на областное совещание и заеду за вами. Только дайте точные координаты и номер телефона, на случай, если что-либо изменится.
Ирина обрадовалась быстроте решения проблемы. Ей как раз нужна была неделя, чтобы привести в порядок все свои дела – выписаться из общежития, где была прописана, навестить отца с матерью и попрощаться, а то, не дай Бог, еще разыскивать ее начнут, хотя это и сомнительно. Да и Игорь разрешил оставаться здесь только неделю. Вот ровно через неделю ее здесь и не будет. Пожалеет ли он когда-нибудь об этом?
Глава четвертая
Александр размеренно вышагивал по своему кабинету, с чувством, близким к ликованию, выслушивая жалобы Людмилы:
– Игорь вчера ко мне пришел! Не представляю, откуда он узнал мой адрес, но пришел с вещами и остался! Я его выставить не смогла, ему же идти некуда.
Александр с ироничной усмешкой повернулся к собеседнице, сидящей в кресле для посетителей и глядящей на него смятенными глазами.
– Ну что ж, молодец Игорек. От него я такой решительности не ожидал. Хотя он продемонстрировал нормальное мужское поведение. Если женщина нравится, нечего сидеть сложа руки. – И провокационно поинтересовался: – И как он в постели? Хорош?
Она покраснела и с негодованием уставилась на насмешника.
– При чем здесь это? Ты же сам меня просил, а теперь что, ревнуешь?
Александр коротко хохотнул.
– И не думаю. Просто ты так волнуешься, что поневоле закрадывается подозрение, что здесь не все так, как ты пытаешься представить. Или, что вернее, все не так.
Она недовольно вскинулась.
– Что еще за подозрение?
– Что ты не так равнодушна к нему, как хочешь показать.
Люда покраснела еще больше и, смутившись, уставилась в пол.
– Да вот еще! Просто он мальчишка совсем, вот и волнуюсь.
Александр пренебрежительно взмахнул рукой.
– Только не рассказывай мне, что у тебя к нему вдруг материнские чувства взыграли. Все равно не поверю.
Она отрицательно покачала головой и тихо признала:
– Да нет, чувства у меня совсем другие. Только вот ни к чему они.
Александр покосился на нее блестящими глазами.
– Ну не волнуйся так. Сегодня схожу к Ирине, заберу ее к себе. Так что пара дней – и плацдарм будет свободен. Сможешь с чистой совестью отправить его обратно в его квартиру.
Людмила немного призадумалась и вдруг с нервным смешком попросила:
– А ты можешь забрать ее не сразу? Хотя бы через неделю? Понимаешь, мне в себе нужно разобраться. Понять, чего же я хочу. Что-то я вконец запуталась…
Александр недовольно скривил губы. Но, сообразив, что заниматься тем, чем он так жаждет, вполне можно и у Ирины, молча кивнул головой.
Людмила убежала, обнадеженная и не на шутку взволнованная, а он, стараясь справиться с возбуждением, огненным шаром мечущимся в крови, еще некоторое время стоял у окна, невидяще уставившись на синее небо. Затем чему-то удовлетворенно усмехнулся и вышел, на ходу бросив секретарше, чтобы сегодня его не ждали.
14 
