29 
Мы вошли в зал. Все заняли свои места, а Эйдан включил проекцию.
— Этого человека зовут Саймон Пэт, — начал Эйдан. — Он…
— Президент Межпланетарного центра генетических исследований человека, — перебила его я.
— Ты его знаешь? — удивился Эйдан.
— Да, его сын, Джозеф Пэт, работал вместе со мной. Мы занимались вопросами трансплантации искусственно выращенных органов людей. Естественно, что спонсором разработок был его отец, Саймон Пэт.
— Мне очень жаль, Сафина, но нам приказано стереть всю информацию со всех серверов его центра, а также, с его личного домашнего компьютера.
Гром грянул, и небеса разверзлись… Я пришла в замешательство. Годы кропотливого труда, тысячи человеческих жизней, исследования, которые могут изменить будущее, — все это мы должны были просто стереть!
— Зачем? Разве можно уничтожать подобную информацию? Там и мои разработки! Годы моего труда!
Эйдан сел передо мной на корточки и взял за руку:
— Сафина, разведка донесла, что готовится широкомасштабное наступление огунов. Они предполагают, что огуны смогут прорвать оборону Земли. И тогда, как ты понимаешь, эта информация никому из здесь живущих не понадобиться. Но если она попадет в руки врага? Это же исследования не только по трансплантации. Это наша генетика. Это технологии. Нельзя оставлять все это здесь. Слишком опасно. Я не думаю, чтобы наше руководство приказало бы уничтожить подобные данные, не будь у них копий где-то еще. Ведь не одни мы получаем подобные задания. Мне кажется — это просто подстраховка.
— Наверное, ты прав. Они ведь должны знать, что делают…
— Все хорошо? — поинтересовался Эйдан и поцеловал мою руку.
— Конечно. Все отлично.
Эйдан вернулся к стойке бортового компьютера и продолжил:
— Вот этот центр. Все сервера расположены на одном этаже. Вход в здание по пропускам. К серверам допускаются только работники с высшим уровнем доступа. Они обязаны ввести шестизначный код и подтвердить доступ карточкой. Мы же пойдем другим путем: здесь есть система вентиляционных ходов. Проблема с ними одна — мощные вентиляторы. Если вывести из строя даже один, температура в комнате может подняться. Сработает тревожный сигнал и к нам пришлют кого-то из отдела технического обслуживания. Как вариант, этим сотрудником может быть один из нас. Нужно все детально продумать с этой системой и техническим отделом.
— Один ползет, второй прикрывает. Хороший план! — согласился Элби.
— У меня есть другое предложение, — подала голос я.
— Мы слушаем, — улыбнулся Эйдан.
— Высший уровень доступа есть у Джозефа Пэта. Свою карточку он всегда держит при себе. Я запросто могу ее, скажем, "одолжить" на время. Шестизначный код расколет и портативный компьютер. И никаких вентиляторов и технического обслуживания! Кроме того, я могу побывать в их знаменитом особняке и поработать с домашним компьютером.
Эйдан как-то странно посмотрел на меня и с подозрением спросил:
— Дай угадаю, ты собираешься охмурить этого Джозефа?
— Именно. Предложу встретиться вечером, потом домой к нему напрошусь, там подолью чего-нибудь в спиртное и сделаю все, что нужно.
— Откуда такая уверенность, что он клюнет? — спросил Эйдан
— Джозеф ради моего "да" пойдет на что угодно, а тут я сама проявлю интерес.
— Еще предложения будут? — Эйдан обратился к остальным
Только по выражению его лица все поняли, что Эйдану не нравится мой план. Тогда за мою идею зацепился Элби:
— Я считаю, что предложение Сафины самое оптимальное. Если этот Пэт ей увлечен, наша красавица с легкостью обведет его вокруг пальца. И в дом специально лезть не надо. Главное, чтобы его папаши там не было.
— Саймон уходит с работы поздно ночью. Думаю, до двенадцати у меня будет время.
— Я против! — категорично заявил Эйдан. — Это слишком опасно! А если он заметит, что карточка исчезла, или в доме проблемы будут?
— Ты боишься не этого, — вступился Элби, — а того, что этот Пэт захочет твою женщину и распустит руки…
Я никогда не видела Эйдана в таком гневе. Он даже не пытался его скрыть. Глаза будто потемнели, губы вытянулись в прямую линию, а на щеках заиграли желваки.
— Пусть только хоть пальцем до тебя дотронется, я ему руки переломаю! — очень тихо, но весьма внятно проговорил он.
— Отлично. Меня только один вопрос волнует: первой, кого заподозрят в содеянном, буду я. Меня военные прикроют, или я никогда не смогу вернуться сюда?
29 
