48 
— Она не в себе! — закричал Элби. — Эйдан, она разнесет себе голову!
Эйдан стал умолять:
— Сафина! Ты не понимаешь, что творишь!
Я зашлась каким-то истерическим смехом. Двери распахнулись за моей спиной, и я шагнула за них.
— Я ненавижу вас всех, Нарнаи, но больше всего, я ненавижу ту проклятую суку, которую ты боготворил, Эйдан!
Резко развернувшись, я побежала к лестнице. Ноги быстро перебирали ступеньки, но где-то на середине зацепились, и я кубарем покатилась вниз. Физическая боль не волновала меня. Эйдан спускался вслед за мной. Я приподнялась и направилась к выходу. Пистолет все еще был в моей руке. Прямо на трапе я столкнулась с Евой. Она не поняла, что происходит, и схватила меня за талию.
— Уйди, Ева! — закричала я и оттолкнула ее, что было силы. Она потеряла равновесие и упала на платформу.
Я побежала вперед. Спрятав пистолет за поясом, я сняла браслет, повернулась к кораблю и метнула его в Эйдана, стоящего на трапе. Ноги опять заплелись, я почти упала, но равновесие сохранить все же удалось. Я летела вперед, куда глаза глядят. Слезы струились по щекам и попадали в рот, такие же соленые и горькие, как и яд, отравивший мою душу.
Глава 21
Я не помнила, как оказалась там. Нужно было успокоиться. Я несколько раз глубоко вздохнула и осмотрелась. Это была какая-то подворотня. Неприятная ледяная волна пробежалась по моему телу. Эйдан был прав, мне некуда больше идти. Бесцельно бродить по улицам опасно. Ни денег, ни еды, ни одежды. Здесь мне нечего делать, значит, придется вернуться на "Меркурий". Я поднялась и побрела в сторону оживленной улицы.
Нечто странное творилось там. Люди бежали в разные стороны, расталкивая друг друга. Одни переворачивали машины, другие разбивали витрины магазинов.
— Что происходит? — спросила я у пробегающей мимо меня женщины.
— Огуны! Они уже здесь! — прокричала она и показала пальцем вверх.
Я подняла голову и увидела множество кораблей, покидающих поверхность Земли и улетающих куда-то в небо. Среди них встречались и военные суда, но простых пассажирских лайнеров было куда больше. То, о чем предупреждала разведка, случилось сегодня.
Я огляделась. Эта улица была мне знакома. Отсюда до станции "Террея", где находился "Меркурий", не менее одного часа пешим ходом. Я не стала медлить и побежала вперед.
Сквозь толпу людей пробираться было крайне сложно. Кто-то постоянно толкал меня, хватал за руки. Я отмахивалась и мчалась дальше. Чем ближе я приближалась к "Террее", тем тверже осознавала, что добраться до корабля будет не просто.
Люди в панике пытались покинуть Землю, и огромная масса обезумевших землян атаковала Межгалактическую станцию. Они сносили все на своем пути. Я не знала, имеет ли вообще смысл мое возвращение на станцию, ведь "Меркурий" наверняка уже покинул ее. Но рискнуть стоило, и я бросилась в это море обозленной и испуганной толпы.
Первые минуты я вообще не могла понять, куда двигаюсь. Только когда среди криков, ругани и общего гула послышались выстрелы и вопли несчастных, я приняла решение активно пробираться сквозь толпу в нужном направлении. Решить было легче, чем сделать. Попытки просочиться против потока людей не увенчались успехом: люди возмущались и отпихивали меня назад. Тогда я, так же, как и все остальные, стала работать локтями, расчищая себе путь. Через минут десять я, наконец, добралась до лестницы, а еще через двадцать, попала на третий уровень, где на перроне должен был стоять наш корабль. На платформе было полно народу, однако не достаточно, для того, чтобы создать давку. "Меркурия 5" здесь не было, точно так же, как и других кораблей.
Я не знала, что делать дальше. И хотя я вполне реально осознавала, что "Меркурий" никак не мог здесь остаться, ведь толпа обязательно атаковала бы его, я все-таки потратила не мало сил впустую, добравшись сюда и убедившись, что его нет.
Меня накрыло отчаяние. Возможно, я больше никогда не увижу Эйдана. Возможно, я погибну именно сегодня или… Я не хотела думать об этом "или…" Я сама была во всем виновата. Каждое слово, которое вырвалось из моего рта, тогда, на корабле, говорила не я, а обида на весь мир за то, что со мной сделали. Сейчас же я не испытывала ничего, кроме любви к моему мужчине и отчаяния, потому что могла навсегда его потерять. Была ли я права, и он действительно искал во мне свою Надин? "Какая теперь разница. Ничего изменить уже нельзя".
48 
