44 
– Почему, черт возьми, мама не сделала управляющим вас? – возмутилась Ханна. – Вы же всегда были с нами.
– Твоя мать никогда бы не наняла меня в качестве управляющего.
– Но почему?
Миссис Стейси заметно колебалась, прежде чем ответить.
– Мы с ней крупно поссорились. Точнее даже, с твоим отцом. Она носила в сердце обиду даже после его смерти.
– Что? Вы же были друзьями!
– Ровно до тех пор, пока я не высказала твоему отцу свое мнение.
– По какому поводу?
– По поводу ребенка.
Ханна почувствовала, как Сэм тихо встал у нее за спиной. У нее перехватило горло.
– Он не должен был так поступать с тобой, Ханна. Как будто твоя беременность была оскорблением его чести. Но он был неумолим. Когда он выгнал тебя из дома, а твоя мать встала на его сторону, я им обоим высказала все, что думала. Я не виню тебя в том, что ты не вернулась, даже когда потеряла ребенка.
Сэм застыл неподвижно. Ханна умоляюще смотрела на него, но он отводил взгляд.
– Дураки, – покачала головой миссис Стейси. – Ребенок – всегда благословение. Во всяком случае, я продолжала здесь работать, но отношения никогда уже не стали прежними. Думаю, твоя мать считала, что я приблизила кончину твоего отца. – Миссис Стейси только что заметила напряженное молчание. Она переводила взгляд с Ханны на Сэма и обратно. – Мне пора, скоро внуки приедут. Веселого вам Рождества.
Ханна повернулась к Сэму. Казалось, что температура в мастерской резко упала, хотя электрический обогреватель исправно работал. Ханна смотрела на него. Наверное, так себя чувствует человек, переживший торнадо, ошеломленный оттого, что вокруг не осталось ничего, кроме жалких обломков.
Сэм смотрел на Ханну. Ему чудилось, что на них надвигается арктический холод, замораживая все на своем пути, включая и его сердце. Как так вышло, что она не рассказала ему об этом? Он доверил ей самое сокровенное о себе, а она ему ничего не рассказала?
– Ребенок, – тихо сказал он. – Ты уехала с фермы, потому что забеременела?
Она кивнула. Она знала, что должна была доверить ему правду о своем прошлом, но по каким-то причинам не сделала этого.
– Я была на вечеринке, – дрожащим голосом проговорила она. – Кто-то подлил спиртное в пунш. Одно за другим… Наверное, я сама во всем виновата. Ты предупреждал меня, чтобы я не играла с огнем, который не могу потушить.
Сэм почувствовал, что мгновенно возненавидел того, кто это с ней сделал. Он хотел быть мужчиной, который простил бы ее и утешил, но он чувствовал лишь холод в сердце.
– Как это возможно? – спросил Сэм, жестко контролируя тон своего голоса. – Мы столько времени провели вместе, ты знаешь обо мне все до мелочей. Но каким-то непостижимым образом не рассказала мне о том, что так важно для тебя.
– Я не знаю, – прошептала она.
– Ты мне не доверяешь? – спросил он. Сэм чувствовал, как что-то важное ускользает от них.
– Нет! – В ее голосе отчетливо слышалось отчаяние. – Наверное, мне было стыдно. Никто, кроме родителей, не знал об этом. Я уехала после окончания школы, и все думали, что я просто следовала за своей мечтой. А потом я потеряла ребенка. Родители считали, что я вернусь, но я просто не могла. Все здесь было иначе, чем я предполагала. Я думала, что родительская любовь безусловна, а это оказалось не так. В любом случае я сюда уже не вернулась. Вскоре у отца случился сердечный приступ, и он умер. Мама снова вышла замуж и уехала прежде, чем я узнала, что произошло.
На миг он почувствовал, что сердце его смягчилось. Он хотел взять ее за руки и помочь ей вынести бремя этого горя. Вместо этого Сэм сунул руки глубоко в карманы. Он потрогал веточку омелы, которую положил туда сегодня утром.
Ее боль была так очевидна. Может быть, именно поэтому она ему ничего не рассказала. Потому что интуитивно она знала, что Сэм может с этим не справиться.
– Я должен идти, – напряженным голосом сказал он.
– Разве мы не собирались вместе встретить Рождество?
– Я уже ни в чем не уверен, – тихо ответил он. – Мне нужно время, чтобы подумать.
Когда Ханна протянула руку, чтобы дотронуться до него, Сэм шагнул назад, и ее рука повисла в воздухе. Он ненавидел себя за это. Он всегда все портит в отношениях. Он дал ей ложные надежды и начал надеяться сам.
Сэм развернулся на каблуках и ушел. Он знал, что уходил не только потому, что Ханна ему не доверилась. Правда была гораздо болезненнее: он не доверял сам себе. Ханна смотрела, как Сэм уходит. Это все, что она могла делать. Она не бросилась ему вслед, не стала умолять дать им еще один шанс. Она дождалась, когда за ним захлопнется дверь, и только тогда дала волю слезам.
44 
