48 
Девина подумала, что человек, который довел веселую и жизнерадостную Нэнси-Мэй до такого отчаяния, заслуживает самого сурового наказания, но вслух лишь произнесла:
- У вас нет причин его бояться. Мы часто совершаем в жизни ошибки, Нэнси-Мэй. Вас все простят, когда узнают, что вы чуть не стали жертвой отъявленного мошенника, пожелавшего завладеть большими деньгами.
Девина поцеловала мисс Вандерхольц в щеку и продолжила:
- Вы еще очень молоды и никогда прежде не сталкивались с человеческой подлостью и обманом. Теперь у вас есть опыт, и это поможет вам в дальнейшей жизни.
Нэнси- Мэй молча слушала Девину и горестно кивала. Наконец Гелвин Торп вошел в отпертую им дверь и объявил, что им надо немедленно уходить. На лице Нэнси-Мэй появилась слабая улыбка, а в глазах мелькнули огоньки надежды.
- Ей надо во что-то одеться, - сказала Девина. - Этот негодяй забрал все ее вещи.
Гелвин Торп гневно сверкнул глазами, но вслух о Джейке Стейтене ничего не сказал.
Он молча вышел в коридор, и через несколько минут Роз принесла из соседней комнаты одежду Нэнси-Мэй и, главное, шкатулку с драгоценностями. Девина помогла мисс Вандерхольц быстро одеться, и они присоединились к Гелвину Торпу, который ожидал их в коридоре.
- А как быть с остальными вещами? - спросила Девина.
- Она может позволить себе потерять их, если не хочет бурных сцен с бывшим возлюбленным, - насмешливо заметил мистер Торп.
Девина подумала, что он прав и им следует как можно скорее покинуть отель, потому что возможное внезапное возвращение Джейка, безусловно, закончится шумным скандалом, и об этом сразу же станет известно газетным репортерам.
Мистер Торп помог девушкам сесть в закрытый экипаж, и они поехали в отель «Гросвенор», чтобы пообедать там и дождаться поезда, который доставит их обратно в Милнторпский замок.
Нэнси- Мэй все еще находилась в подавленном состоянии и почти не притронулась к закускам, а Девина, которая не успела утром позавтракать, напротив, ела с большим аппетитом. Француженка Роз сидела за соседним столиком и выглядела вполне довольной и веселой. Она восхищалась изысканными блюдами, французским вином и, как показалось Девине, разыгравшейся на ее глазах драмой.
- Я думаю, что Роз не станет рассказывать слугам в замке о том, что произошло? - тихо спросила Девина Гелвина Торпа.
- Надеюсь, - ответил тот, - но на всякий случай я пойду и поговорю с ней, пока вы пьете кофе.
Девина не знала, что именно сказал мистер Торп француженке, но могла предполагать, что он пообещал ей щедрое вознаграждение за молчание.
Вскоре поезд уже вез их в поместье. Гелвин Торп сидел в купе напротив Девины, и она, глядя на него, думала о том, что ум, проницательность и твердый характер этого человека, несомненно, обеспечивали успех его трудным научным экспедициям и походам. Девушка была уверена, что Гелвин Торп всегда поможет в сложной ситуации, найдет единственно правильное решение и что на него можно положиться в трудную минуту.
«Я люблю его!» - подумала Девина и тут же вздрогнула, вспомнив о том, что теперь план побега в Шотландию, который чуть не разрушил жизнь Нэнси-Мэй, раскрыт, и Гелвину Торпу стало известно, что она обманывала его, играя роль мисс Вандерхольц.
«Он вправе считать, что вина за случившееся лежит на мне, - размышляла Девина. - Я должна была с самого начала остановить Нэнси-Мэй и Джейка, отказаться участвовать в их авантюре, разыгрывая роль дочери миллионера».
Девушка была вынуждена признать, что хитрый Джейк сумел обмануть ее относительно своих истинных намерений, а она не убедила юную и неопытную Нэнси-Мэй отказаться от безумной затеи, которая, несомненно, разрушила бы ее жизнь. Только сейчас Девина поняла, в какое унизительное положение она попала.
«Как глупо я себя вела, - с раздражением думала Девина. - Конечно, я во всем виновата. Мне следовало бы сразу же послать радиограмму Вандерхольцам и сообщить о плане побега Нэнси-Мэй и Джейка. Пусть бы они сами решали, как им поступить с дочерью».
Девине было стыдно за свое поведение, и она старалась не смотреть на Гелвина Торпа, боясь прочесть в его глазах разочарование и презрение.
Нэнси- Мэй сидела с унылым и хмурым видом, и Девина, желая отвлечь ее от неприятных мыслей, стала ее подбадривать и развлекать беседой.
- У меня нет никакого желания ехать в замок, - призналась Нэнси-Мэй. - Я хочу домой! Но как я посмотрю теперь в глаза маме и папе?
48 
