42 
– Мне нужно посмотреть, как там Нэт. У нее болела голова. А потом…
«Наша последняя ночь», – молча добавила Тэсс.
На ее глаза набежали слезы, и она часто заморгала, чтобы остановить их.
– Я буду ждать, – тихо сказала она, приподнявшись на цыпочках и мягко коснувшись губами его губ.
Динело издал тихий стон и, прижав к себе, поцеловал ее с такой страстью, что у нее задрожали коленки. Когда он отстранился, она на секунду ухватилась за него.
– Не задерживайся.
Ее мольба всколыхнула пламя страсти в его глазах.
– Я скоро. – Он жадно провел глазами по изгибам ее тела, прятавшимся под зеленым шелком. – Оставайся в платье. Я сам его сниму.
Динело зашел в лифт, чтобы подняться в апартаменты сестры, когда зазвонил его телефон. Он посмотрел на номер и нахмурился.
– Прошу прощения, я только сейчас понял, что уже довольно поздно… Я перезвоню завтра.
– Ничего страшного, мы можем поговорить сейчас, – заверил Динело лондонского врача-консультанта.
– Я узнал, что ваша сестра отменила последний прием, и хотел узнать, не хочет ли она записаться на другое время?
Лифт остановился, но Динело не сдвинулся с места.
– Моя сестра отменила прием?
– Я подумал… – Судя по голосу, человек на другом конце провода почувствовал себя не очень уютно. – Ничего страшного. Мы обсудим с ней этот вопрос завтра. Просто ее телефон отключен. Не стоит волноваться, я созвонюсь с ней завтра.
Динело спрятал телефон обратно в карман и продолжал стоять, уставившись невидящим взглядом в стену. Наталия отменила прием у врача? Он даже не знал, что она его назначала…
Его грудь сдавила непомерная тяжесть чувства вины. Вот что случилось, стоило ему забыть о своих обязанностях. Ничего бы такого не произошло, если бы он не проводил все дни напролет, думая о ночах с Тэсс.
К чему он вообще спрашивал себя о том, любит ли он ее? Этот вопрос был неуместным. Он не мог себе позволить влюбиться. К тому же Тэсс заслуживала, чтобы рядом с ней оказался мужчина, который даст ей больше, чем мог предложить Динело.
Динело распрямил плечи и приготовился к тому, что его ждало, но когда двери лифта бесшумно разъехались в стороны, он понял, что совсем не готов к увиденному!
✽ ✽ ✽
К тому времени, когда Динело вошел в ее спальню, лед в ведерке с бутылкой шампанского успел растаять.
Обычно Динело тихо проскальзывал в ее комнату, но на этот раз он хлопнул дверью с такой силой, что сидевшая на кровати Тэсс от неожиданности подпрыгнула.
Она думала, что уже видела его и сердитым, и разъяренным, но только сейчас поняла, каким он может быть, когда выходит из себя.
И вся его ярость почему-то была направлена на нее.
Его тело буквально трясло от злости.
Тэсс поджала губы и ощутила на них клубничный вкус блеска, которым она смазала их, дожидаясь Динело. Она пыталась понять, что происходит и почему он такой взбешенный.
– И что же мы празднуем? – зловеще спросил Динело.
Она изумленно смотрела, как он молча подошел к ведерку с шампанским, достал оттуда бутылку и резко открыл ее. Шампанское фонтаном вырвалось наружу, и в бутылке едва осталось жидкости, чтобы заполнить донышко двух бокалов.
– У меня есть тост, – сказал Динело и поднял один из бокалов. – За ложь и лгунов повсюду, и особенно среди тех, кого мы знаем и любим.
Тэсс не стала поднимать свой бокал. Ей стало дурно, и она никак не могла понять, почему Динело такой взвинченный.
– Что случилось?
– Знаешь, все по-старому. Я только что столкнулся с моей сестрой и ее парнем. А еще я узнал, что она отменила визит к врачу.
– О нет! – Тэсс зажмурилась, а потом с сочувствием посмотрела на Динело. – Мне очень жаль.
– Ты хочешь сказать, что тебя потрясли эти новости?
– Нет, – призналась Тэсс. – Я знала, что она видится с Марко. Динело, он ей небезразличен, так же как и она ему. Что в этом плохого? Наталия – взрослая женщина. Она должна совершать свои собственные ошибки.
– Тебе легко говорить, тебя ведь тут не будет, когда ей нужно будет приходить в себя и зализывать раны после всех этих ошибок, – презрительно фыркнул он, отказываясь замечать обиду, промелькнувшую в ее глазах. – Ты разрушаешь все вокруг, как какое-то проклятое цунами.
– В том, что произошло, нет моей вины, – вскинула подбородок Тэсс. – И я сыта по горло тем, что ты обвиняешь меня каждый раз, когда случается что-то плохое!
Ее протест заглушил звонкий хруст треснувшего бокала в руке Динело.
42 
