Последние отзывы

  117  

– Я подумал, что ты можешь пригодиться мне. Ты смелый человек, и у тебя есть понятие о чести. – Парадигн закончил протирать статуэтку и отодвинулся назад, любуясь ею. – Во имя Зевса, разве это не изумительная красота?

– Ее надо убрать, – сурово сказал Андрос. – Я согласен, она слишком прекрасна, чтобы превратиться в бесформенный слиток, но ты должен хотя бы спрятать ее. Твой брат считает, что она обладает магической силой и именно эта сила заставила Траянора предать свой народ.

– Мой брат далеко не всегда оказывается прав. Еще в детстве я замечал, что мой брат действует, повинуясь не рассудку, а страсти или алчности. – Он поморщился. – Я мог бы стать царем по праву первородства, если бы не мои изуродованные болезнью ноги… и вполне возможно, что мы не сидели бы теперь за стенами осажденного города, с минуты на минуту ожидая гибели.

Андрос в задумчивости потягивал вино из кубка. Ему хотелось, чтобы Парадигн скорей прекратил эти пространные рассуждения и прямо сказал, зачем вызвал его к себе из тюремной клетки. Уже не в первый раз брат царя посылал за ним, удостаивая своей беседой и предлагая кубок вина. Но теперь, когда город с минуты на минуту ждал вторжения врага, это казалось странным.

– Рано или поздно каждому придется умирать. Но незачем дразнить смерть, разжигая гнев твоего брата.

– Однако ты не слишком боялся его, когда он допрашивал тебя с плетью в руках. – Парадигн улыбнулся. – Ты мог бы открыть ему то, что он хотел, и получить свободу.

Неожиданная вспышка веселья озарила лицо Андроса.

– Куда бы я ускакал на его коне? Я человек моря, а не суши и не похож на вас.

– Нам это хорошо известно, – сухо заметил Парадигн. – Ваши корабли плавают вдоль побережья и налагают дань на города еще со времен отца моего отца.

Андрос пожал плечами.

– Все государства не прочь повоевать и пограбить, когда чувствуют, что это им удается. Моему народу это удавалось лучше всех остальных.

– И следствие этого – огромные сокровища, собранные на вашей земле. – Парадигм тоже налил себе кубок вина. – Понятно, почему мой брат так стремился узнать местонахождение твоей родины. Ты верно сказал, мы не прочь пограбить. Враг, осадивший сейчас наши стены, кричит о мести. Но и он хочет сокровищ и рабов. Тебе крупно не повезло, что твой корабль разбился у наших берегов.

Андрос сжал кубок.

– Мне нет дела до греков, но я не хочу покорно ждать гибели в осажденном городе. – Он улыбнулся, обнажив сверкающие зубы. – Дай мне меч и увидишь, как я сумею пробить себе дорогу к свободе.

– Я не сомневаюсь в твоей храбрости. Скажи мне, в твоей стране тоже много таких прекрасных предметов, как в моей сокровищнице?

Андрос снисходительно улыбнулся.

– У нас такие сокровища, что тебе даже трудно представить. Они слишком драгоценны, чтобы их можно было с чем-нибудь сравнить.

– Тогда зачем же ты хотел грабить нас?

Андрос замер в молчании.

– Ты не можешь ответить на такой простой вопрос? – улыбнулся Парадигн, поднося кубок к губам. – Что за таинственный народ вы, шарданы? Появляетесь из ниоткуда, разрушаете и грабите, как обычные морские разбойники, а затем ваши корабли бесследно тают в тумане, и мы вновь должны довольствоваться только слухами и предположениями. Я начинаю сочувствовать своему брату.

– Посочувствуй лучше моим людям, которых твой брат принес в жертву Посейдону. – Андрос стиснул зубы. – Это были честные и храбрые люди.

– Но они были врагами.

– Это я был врагом, – сказал Андрос. – А они – всего лишь моими людьми. – Он осушил до дна свой кубок. – Их можно было сделать рабами, а не убивать. Боги не хотели этой жертвы. – Он повернулся к Парадигну. – Но не собираюсь враждовать с тобой, старый человек. Я наслаждался часами, которые мы проводили вдвоем. Что ты хочешь от меня? Может быть, удара кинжалом в сердце, чтобы избежать насильственной смерти от руки врага?

– Нет. – Парадигн кивнул на статуэтку. – Что ты знаешь о Танцующем Ветре?

– Ты говорил, что ваши враги дали ее в качестве подкупа Траянору, чтобы он открыл им Западные ворота. Солдаты ворвались и чуть не захватили город.

– Да, еще одна такая вылазка, и город падет. Но болезни и страх, царящие в городе, могут разрушить его еще быстрей, чем предательство. Траянор не был храбрым человеком, но ценил прекрасное и знал, что за красоту порой приходится платить жизнью. Знаешь, о какой последней милости он попросил перед смертью?

  117