очень нудно 
40 
О Боже, там было так холодно, а они еще мучили меня, с восторгом рассказывая, как умер, зовя жену и сына, Джон. Они сказали, что голову его водрузили на кол и я увижу ее, когда меня поведут на казнь. Все это дело рук Хэллета. Он все время приходил и насмехался надо мной, описывая, как будет жить в Эдж Бартоне».
— Миссис Чейз, с вами все в порядке?
Это был одетый в форму лейб–гвардейца страж Тауэра. Но Маргарет его не слышала. Ничего не видя вокруг, она ринулась вверх по винтовой лестнице, расталкивая медленно идущих ей навстречу туристов. Оказавшись, наконец, во дворе, она энергично потерла рукой лоб, заметив при этом, что шрам у основания ее большого пальца был сейчас таким же ярким, как тогда, когда она содержалась здесь в заключении. Хэллет взял меня за руку и внимательно посмотрел на шрам, вспомнилось ей. Он сказал мне: «Как жаль, что такая красивая рука так обезображена…». Обернувшись, она взглянула на старое здание Ватерлоо — Бэрракс. Корона и все эти драгоценные безделушки, изготовленные для Карла II, никогда не будут принадлежать Карлу III, поклялась она себе…
— Снова женщина в темно–зеленой накидке, — резко бросил комиссар Барнс. — Каждый констебль в Англии получил четкий приказ схватить ее, как только увидит, а она, несмотря ни на что, умудрилась подложить бомбу в лондонском Тауэре! Что, скажите мне, происходит с нашими людьми?
— Там было полно туристов, сэр, — произнес спокойно Слоан. — Женщине в такой толпе легко затеряться. К тому же в этом году эти накидки весьма модны. Думаю, поначалу констебли были бдительны, но так как никаких инцидентов больше не последовало, они скорее всего просто забыли об этой женщине…
В дверь постучали, и в кабинет, как всегда, быстрым шагом вошел инспектор Линч. Его обоим начальникам с первого же взгляда стало ясно, что он чем–то глубоко потрясен.
— Я только что из больницы, — сказал он. — Второй страж в Джуэл — Хаусе, судя по всему, не выкарабкается, но он в сознании и может говорить. И он вновь и вновь повторяет имя: Джудит Чейз.
— Джудит Чейз? — одновременно и с равным изумлением воскликнули Филипп Барнс и Джек Слоан.
— О Боже, парень, — воскликнул Барнс. — Тебе хоть известно, кто она такая? Писательница. Причем превосходная. — Он нахмурился. — Минуту. Я, кажется, где–то читал, что она сейчас пишет книгу о Гражданской войне, о времени Карла I и Карла II. Может, здесь мы на что–то напали. На задней обложке ее книги есть фотография. Пошлите кого–нибудь за ней в магазин. Мы можем сравнить ее с теми снимками, что у нас есть, и показать ее Уоткинсу. Джудит Чейз! В каком же мире мы все, черт возьми, живем?
Джек Слоан, помявшись, произнес:
— Сэр, очень важно, чтобы никто не узнал, что нас заинтересовала Джудит Чейз. Я сам достану книгу. Я не хочу, чтобы даже ваша секретарша знала о нашем интересе к этой писательнице.
Барнс нахмурился:
— Объяснитесь.
— Как вам должно быть известно, сэр, мое родовое гнездо находится в Девоншире, в пяти милях от Эдж Бартона, загородного дома сэра Стивена Хэллета.
— Ну и что?
— Мисс Чейз была гостьей в Эдж Бартоне в прошлом месяце. Ходят слухи, что сразу же после выборов они поженятся.
Филипп Барнс подошел к окну и устремил невидящий взгляд на улицу. Его людям было ясно, что он сейчас взвешивает все «за» и «против», тщательно обдумывая последствия возможной катастрофы. Сэр Стивен, являющийся министром внутренних дел, был лишь членом кабинета, заинтересованным в отправлении правосудия. Однако сэр Стивен, избранный премьер–министром, станет одним из самых могущественных лиц в мире. Даже намек на его причастность к какому–нибудь скандалу мог сейчас легко изменить весь ход выборов.
— Что точно сказал страж? — обратился он к Линчу.
Линч вытащил из кармана блокнот и зачитал:
— «Джудит Чейз. Снова здесь. Шрам».
Фотографию Джудит, вырезанную из обложки книги, показали Уоткинсу.
— Это она! — воскликнул он, бросив взгляд на фотографию.
Однако в следующее мгновение, когда потрясенные слушатели ждали его дальнейших объяснений, на лице Уоткинса появилось выражение неуверенности.
— Хотя взгляните–ка на ее руки. Никакого шрама. И губы, и глаза. Они совсем другие. Конечно, они похожи. Достаточно, чтобы быть сестрами.
Он отбросил в сторону фотографию и пожал плечами:
— Не возражал бы и против этой. Нельзя ли это устроить?
40 
