64 
– Сеньор Диего никого сегодня не принимает.
– Да мы зашли только купить немного вина, – сказал мэр.
– Боюсь, это невозможно. Сегодня, во всяком случае. И можете не говорить мне про праздник. Сеньору Диего нет никакого дела до праздника.
– Да нам нужно вино не для праздника. Мы просто путешествуем, и у нас кончились запасы вина.
– Так вы не мексиканцы?
– Нет, мы не мексиканцы, – весьма убежденно произнес отец Кихот. – Смилостивьтесь, отче… Нам надо всего несколько бутылок. Мы едем к траппистам в Осеру.
– К траппистам?.. А откуда вы знаете, что я священник?
– Когда бы вы священничали столько лет, сколько я, вы бы тоже сразу признали коллегу. Даже если он без воротничка.
– Это монсеньор Кихот из Эль-Тобосо, – сказал мэр.
– Монсеньор?
– Забудьте про монсеньера, отче. Обычный приходский священник, как, очевидно, и вы.
Молодой человек кинулся к дому и позвал:
– Сеньор Диего, сеньор Диего! Идите скорее! Монсеньор! У нас тут монсеньор!
– Разве это такая уж редкость видеть здесь монсеньора? – спросил мэр.
– Редкость? Конечно. Тут все священники сплошь друзья мексиканцев.
– А тот человек, которого мы повстречали на тропинке, он мексиканец?
– Конечно. И притом из плохих. Потому сеньор Диего и не продал ему вина.
– А я подумал, может, из-за его галстука.
На террасу вышел старик, державшийся с большим достоинством. У него было грустное усталое лицо человека, который слишком долго наблюдает жизнь. Он с минуту поколебался и, приняв неверное решение, протянул обе руки мэру.
– Приветствую вас, монсеньор, в моем доме.
– Нет, нет! – воскликнул молодой священник. – Монсеньор – тот, другой.
Сеньор Диего сначала протянул руки, а потом уже и обратил взгляд в сторону отца Кихота.
– Вы уж меня простите, – сказал он, – глаза подводят. Я плохо вижу, очень плохо. Только сегодня утром я прогуливался вот с этим моим внуком по винограднику, и сорняки углядел он – не я. Садитесь, пожалуйста, оба, и я сейчас принесу вам немного поесть и выпить.
– Они едут в Осеру к траппистам.
– Трапписты – люди хорошие, а вот вино у них, по-моему, будет похуже; что же до ликера, который они производят… Надо вам взять ящик вина для них, ну и ящик для себя, конечно. Да, никогда еще у меня под этим деревом не бывало монсеньера.
– Садитесь с ними, сеньор Диего, – сказал молодой священник, – а я принесу ветчины и вина.
– Белого и красного – и плошки для всех нас. Мы сейчас устроим праздник получше, чем мексиканцы. – Когда священник удалился и уже не мог его слышать, он добавил: – Если бы все здешние священники были как мой внук… Я мог бы доверить ему даже виноградник. Если бы он не решил стать священником. А все его мать виновата. Мой сын никогда бы этого не допустил. Будь он жив… Я увидел сегодня, как Хосе выдергивает сорняки – я ведь их уже почти не вижу, – и подумал: «Пора и мне, и винограднику на покой».
– Это здесь приход вашего внука? – спросил отец Кихот.
– О, нет, нет. Он живет в сорока километрах отсюда. Здешние священники выставили его из нашего прихода. Слишком он для них был опасен. Бедняки любили его, потому что он отказывался брать деньги за отходную, когда кто-нибудь умирал. Прочесть отходную – это же пустяк! Пробормотал несколько слов – и подавай ему за это тысячу песет. Словом, священники написали епископу, и хотя нашлись добрые мексиканцы, которые защищали моего внука, его отсюда убрали. Вы бы сами все поняли, если б побыли здесь подольше, увидели бы, до чего у нас священники алчные, как мексиканцы развратили их этими своими деньгами, с которыми приехали в наш нищий край.
– Мексиканцы, мексиканцы! Да кто они такие, эти мексиканцы?
Молодой священник появился под фиговым деревом с подносом, на котором стояли тарелочки с ветчиной, четыре большие глиняные плошки и бутылки красного и белого вина. Он наполнил плошки вином.
– Начните с белого, – сказал он. – Чувствуйте себя как дома. Мы с сеньором Диего поели еще до прихода мексиканца. Берите ветчину – ветчина хорошая, домашняя. У траппистов вы такой ветчины не получите.
– Но эти мексиканцы… объясните нам, пожалуйста, отче.
– О, они приезжают сюда и строят здесь богатые дома и развращают священников видом своего богатства. Они даже считают, что могут купить Пресвятую Деву. Не будем говорить о них. Есть вещи более приятные для беседы.
– Но кто все-таки они, эти мексиканцы?..
– О, среди них есть и хорошие люди. Я этого не отрицаю. Много хороших людей, и все же… я просто не понимаю чего-то. Слишком много у них денег, и слишком долго их не было.
64 
