71 
Отец Франсиско, ведавший лавочкой у входа, выскочил из нее, бросив свои открытки, четки и бутылочки с ликером на произвол судьбы. Вид у него был испуганный, и, чтобы не нарушать обета молчания, он взмахнул рукою, указывая на дверь.
Маленький «сеат» стоял у церкви, врезавшись в нее. Двое жандармов, выскочившие из джипа, осторожно направлялись к машине с револьверами на прицеле. Какой-то человек с залитым кровью лицом пытался открыть дверцу «сеата». Он гневно бросил жандармам:
– Да подойдите же, помогите открыть эту дверцу, убийцы. Мы не вооружены.
Отец Леопольдо спросил:
– Вы ранены?
– Конечно, ранен. Но это ерунда. По-моему, они убили моего друга.
Жандармы спрятали револьверы. Один из них сказал:
– Мы же стреляли в шины.
Другой пояснил:
– Нам было приказано. Этих людей разыскивают за устройство бунта.
Отец Леопольдо заглянул внутрь сквозь разбитое ветровое стекло. Увидев пассажира, он воскликнул:
– Но это же священник! – И через мгновение: – Монсеньор!
– Да, – возмущенно подтвердил незнакомец, – монсеньор… и если бы монсеньер не остановился по нужде, мы бы уже находились в безопасности у вас в монастыре.
Жандармам наконец удалось открыть дверцу со стороны пассажира.
– Он живой, – сказал один из них.
– Нет – по вашей милости.
– Вы оба арестованы. Садитесь в джип, а мы сейчас вытащим вашего дружка.
Тут двери церкви распахнулись, и к ним вышел профессор Пилбим.
Отец Леопольдо сказал:
– Они оба ранены. Вы не можете в таком виде их забрать.
– Их разыскивают за устройство бунта и кражу денег.
– Какая ерунда! Этот человек в машине – монсеньор. А монсеньоры не крадут денег. Как зовут вашего друга? – спросил отец Леопольдо у незнакомца.
– Монсеньор Кихот.
– Кихот?! Такого не может быть, – заметил профессор Пилбим.
– Монсеньор Кихот из Эль-Тобосо. Отпрыск самого великого Дон Кихота.
– У Дон Кихота не было отпрысков. Откуда им взяться? Это же вымышленная фигура.
– Вот опять, профессор, факты и вымысел. Видите, как трудно их разграничить, – заметил отец Леопольдо.
Жандармам тем временем удалось вытащить отца Кихота из разбитой машины, и они положили его на землю. Он пытался что-то сказать. Незнакомец нагнулся к нему.
– Если он умрет, – сказал он жандармам, – ей-богу, уж я заставлю вас за это заплатить.
Один из жандармов смутился, а другой резко спросил:
– Ваша фамилия?
– Санкас, Энрике, но монсеньор, – и он так прокатил "р", точно выбивал дробь на барабане, – предпочитает звать меня Санчо.
– Профессия?
– Я бывший мэр Эль-Тобосо.
– Ваши документы.
– Можете их посмотреть, если найдете среди обломков.
– Сеньор Санкас, – обратился к нему отец Леопольдо, – вы не можете разобрать, что пытается сказать монсеньор?
– Он спрашивает, не пострадал ли «Росинант».
– «Росинант»? – воскликнул профессор Пилбим. – Но ведь так звали лошадь!
– А он имеет в виду машину. Я не смею сказать ему правду. Это может оказаться для него слишком тяжелым ударом.
– Профессор, не позвоните ли вы в Оренсе и не попросите ли прислать врача? Отец Франсиско знает номер.
Угрюмый жандарм сказал:
– Насчет доктора мы сами позаботимся. Мы их везем в Оренсе.
– В таком состоянии вы их не повезете. Я это запрещаю.
– Мы пришлем за ним «скорую помощь».
– Можете, если угодно, присылать вашу «скорую помощь», но ей придется долго ждать: эти двое останутся здесь, в монастыре, до тех пор, пока врач не разрешит им уехать. Я поговорю с епископом в Оренсе, и, уверен, он кое-что скажет вашему командиру. И не смейте наставлять на меня вашу пушку.
– Мы поедем и обо всем доложим, – заявил другой жандарм.
Тут вернулся профессор Пилбим с каким-то монахом. Они несли матрас. Профессор сказал:
– Отец Франсиско сейчас звонит. А это мы принесли вместо носилок.
Отца Кихота с трудом переложили на матрас, и они вчетвером внесли его в церковь и пошли с ним по нефу. Он что-то бормотал – возможно, молитвы, а возможно, и проклятья. Когда они свернули перед алтарем к лестнице, он попытался перекреститься, но так и не сумел завершить крестное знамение. Он снова лишился чувств. Лестница оказалась для носильщиков серьезным испытанием, и наверху они вынуждены были остановиться, чтобы передохнуть.
Профессор Пилбим сказал:
– Кихот – это не испанская фамилия. Сам Сервантес сказал, что подлинное имя его героя скорее всего было Кехана и что жил он не в Эль-Тобосо.
71 
