19 
Когда-то ей казалось, что ее зять одевается весьма элегантно и красиво, особенно когда он облачался в вечерний костюм. Герцог же в вечернем туалете выглядел просто сногсшибательно.
Ни разу в жизни Тамаре не довелось видеть столь ослепительно белого накрахмаленного галстука, к тому же весьма искусно повязанного, атласного фрака, который был сшит так умело, что, казалось, составлял одно целое со своим владельцем, штанов до колен и шелковых чулок, придававших тому, кто их носил, необыкновенно изысканный вид.
Она с усилием оторвала взгляд от герцога и сделала реверанс.
— Кто вы и что вы здесь делаете? — строго спросил герцог.
— Разве вы не получали письма от мистера Лоусона, стряпчего?
— Какого письма? — удивился герцог. — Нет! Мои слуги только что сообщили мне, что эти дети — мои родственники.
У Тамары перехватило дыхание.
Герцог разговаривал таким ледяным, равнодушным тоном, что она почувствовала, как в ней закипает гнев.
— Тогда ваша светлость, по всей видимости, не осведомлены о том, что ваш брат, лорд Рональд, мертв, — отчеканила Тамара.
— Мертв? Почему же мне ничего не сообщили?
— — Два или три дня назад вы должны были получить письмо, в котором рассказано о произошедшей трагедии.
Герцог нахмурился. Четким шагом он пересек комнату и встал спиной к камину.
— Прошу вас, расскажите, как это случилось «
— Лорд Рональд и его жена утонули во время морской прогулки. Мне ничего не оставалось делать, как привезти этих детей — ваших племянников — сюда.
Тамара произнесла эти слова медленно и отчетливо, не сводя глаз с герцога.
— А кто вы такая?
— Меня зовут Уинн, ваша светлость. Я гувернантка детей.
Герцог окинул Тамару, как ей показалось, недружелюбным взглядом и спросил:
— Надеюсь, мой брат оставил распоряжения относительно своей семьи?
— Боюсь, что нет, ваша светлость. Денег у них нет, ехать им некуда. Вот почему я — по совету мистера Лоусона, стряпчего лорда Рональда — привезла детей сюда.
— Черт бы побрал его советы! — в сердцах бросил герцог. — А что, по-вашему, я должен делать с этими детьми? Тамару снова охватил гнев.
— Но, ваша светлость, вы же не допустите, чтобы ваши племянники голодали или попали в приют?
Глаза герцога сверкнули — было видно, что ему не понравился тон, которым с ним говорила эта девушка. Затем он повернулся к Шандору, который внимательно наблюдал за ним, и спросил:
— Как тебя зовут, мальчик?
— Шандор, дядя Говард.
— А сколько тебе лет?
— Скоро исполнится двенадцать.
Герцог перевел взгляд на Кадину.» Не может же он не заметить, — подумала Тамара, — как хороша его племянница, какие у нее роскошные белокурые волосы и большие глаза, обрамленные густыми черными ресницами!«
Герцог не успел вымолвить ни слова, а Кадина, которая никогда не робела перед взрослыми, уже затараторила:
— Вы очень похожи на нашего папочку, только выше ростом. Он рассказывал, что когда вы были детьми, то часто забирались на вершину замковой башни. А можно нам тоже?..
— Как тебя зовут? — перебил ее герцог.
— Кадина.
— А вот это — Валида, — поспешила вмешаться Тамара. — Но мы зовем ее Вава.
Она сама себя так окрестила, когда была еще совсем малышкой.
— Что за театральные имена! — с неудовольствием заметил герцог, и Тамара поняла, что он обвиняет в этом ее покойную сестру.
Ее уже буквально трясло от негодования, но она сумела овладеть собой и заговорила спокойным, холодным тоном:
— Мы были в дороге целых три дня, ваша светлость, и очень устали, особенно дети. Мне кажется, первым делом нужно уложить их спать, а все интересующие вас вопросы можно обсудить позднее.
— Итак, вы намерены остаться здесь, — подытожил герцог.
— А что вы предлагаете? — спросила Тамара. Возможно, тон был слишком враждебный, но она с первой же минуты возненавидела герцога всей душой и не смогла с собой справиться.
Тамаре было противно его высокомерие, то, как он фыркнул, услышав имена детей — что, на ее взгляд, было прямым оскорблением ее покойной сестры, — его равнодушие. Он словно задался целью дать им понять, что они лишние в его доме.
— Во всяком случае, сегодня мы действительно вряд ли что-нибудь решим, — нехотя согласился герцог.
— Я устала, — вдруг захныкала Вава. — Мне хочется пить!
— Я уверена, дорогая, что скоро тебе наконец дадут попить, — попыталась Тамара успокоить племянницу.
19 
