очень нудно 
100 
Нам нужен бункер. У всех звезд есть. И наверное, одной собаки мало.
– Там грабитель? – Клемми начинает реветь.
– Сейчас я ему ка-а-ак дам! – скачет на месте Эрнест. – Кий-я!
– Люк, – шепчу я, – достань из коробки шокер.
– С ума сошла? – скептически закатив глаза, Люк берет из тостера подсушенный хлеб, преспокойно намазывает маслом и откусывает. Я смотрю на него в немом изумлении. Откуда такое бездушие? Он совсем за нас не беспокоится?
– Пустите! – доносится снаружи мужской голос. Боже мой, это нарушитель. – Уберите собаку! Уберите!
– Назовитесь! – гремит за окном грозный бас Митчелла, и Эхо надрывается громче прежнего. Все это страшно – и одновременно захватывающе. Как будто в кино!
– Там грабитель! – ревет навзрыд перепуганная Клементина, которой через наносекунду начинает вторить Минни.
– Господи боже! – сверкает на меня глазами Сьюз. – Ну что, довольна?
– При чем здесь я?
– Он идет сюда! – захлебывается Клементина. – Он уже тут!
В гостиной слышится какая-то возня, крики, потом удар и возмущенный возглас мужским голосом, неожиданно похожим на…
Стойте. Нет, не может быть…
– Папа?!
Как раз в этот момент на пороге кухни появляются Джефф и Митчелл, скрутившие папу, словно киношные полицейские, срывающие побег проворовавшегося вице-президента.
– Бекки!
– Это мой папа!
– Деда!
– Он что-то вынюхивал около дома…
– Я не вынюхивал!
– Отпустите его!
Все говорят наперебой, и бедняга Уилфи, не выдержав, затыкает уши.
– Отпустите его! – повторяю я, перекрикивая гвалт. – Это мой папа!
Митчелл неохотно выпускает папину руку, заломленную за спину. Нет, ну правда! Как можно принять папу за злоумышленника? Более безобидного человека на всем свете не сыщешь. Да еще когда он в таком виде, как сейчас – в летних брюках, блейзере и соломенной шляпе, как будто на крикетный матч собрался.
– Как тут моя Минни? – радостно зовет он, и Минни кидается к нему. – Как тут моя пуговка?
– Пап, что происходит? Почему ты вдруг приехал? Мама там с ума сходит!
– Вы уверены, что это ваш отец? – уточняет Митчелл подозрительно.
– Само собой!
– Но в списке он не числится. – Джефф снова смотрит на меня с упреком. – Ребекка, недостаток вводных данных затрудняет нам работу.
– Я не знала, что он приедет!
– Как же он попал на подъездную дорожку? Как открыл ворота? – Джефф все еще косится на папу с подозрением.
– Там код такой же, как у нас в гараже, – отвечает папа жизнерадостно. – Решил, дай попробую – и вуаля!
– У меня везде один и тот же код, – подтверждаю я. – Совпадает с пин-кодом на карточке. И с маминым, кстати. Чтобы удобнее было снимать деньги друг у друга.
– Один и тот же? Везде? – столбенеет Джефф. – И у матери тоже? Ребекка, мы ведь, кажется, обсуждали с вами информационную безопасность.
– Да, действительно, – признаю я виновато. – Поменяю. Какой-нибудь. Или все.
(Не буду я ничего менять. И четыре-то цифры в голове удерживать сложно.)
– С приездом, Грэм. – Люк здоровается с папой за руку. – Завтракать будете? Вы же у нас останетесь?
– Если не возражаете.
– Пап, где ты был? – нетерпеливо встреваю я. – Что у тебя там стряслось? Зачем ты вдруг сорвался в Лос-Анджелес?
В кухне повисает тишина. Даже Митчелл и Джефф смотрят с интересом.
– Кое-что потребовалось уладить, только и всего, – сдержанно улыбается папа. – Переночевал в отеле, теперь вот к вам.
– Это все твой Брент Льюис, да? Пап, что за тайны?
– Никаких тайн. Просто… – Папа мнется. – Нужно кое-что исправить. Можно мне чаю? – Он тянется за чайником и хмурится озадаченно. – Его что, на плиту ставят?
– У американцев только такие, – киваю я. – Электрических не водится. Но у них и чая почти не водится. Давай я. – Наполнив чайник, я водружаю его на конфорку и тут же пишу маме: «Он здесь!!!»
Папа, усевшись за стол с Минни на коленях, играет с ней в «Этот пальчик в лес пошел». Вскоре их обступают остальные дети, так что отправка эсэмэски проходит незамеченной. Через пару минут у меня звонит телефон. Мама.
– Где он? – бьется она в истерике. – Что он делает? Он понимает, что мы тут с ума сходим?
– Наверное, понимает, – говорю я торопливо. – И наверняка ему очень стыдно. И он обязательно все тебе объяснит.
Папа отрывается от игры с Минни, и я отчаянной пантомимой пытаюсь показать ему: «Это мама».
– Ну так дай ему трубку!
100 
