90 
— Хорошо, сдаюсь. Но это ненадолго, — капитулировал Эль Дьябло.
— Я не знаю, что все это значит, — вмешался Джимми. Скай вздрогнула: она совсем забыла о его присутствии. — Но я уверен в одном: вы племянник сэра Руперта Тримейна. Вы очень на него похожи. Я закрываю глаза и представляю себе, как он говорит вашим голосом.
Напряженную тишину прервал наконец Эль Дьябло:
— Не понимаю, о ком вы говорите.
— О вас, Гай Тримейн. Я очень рад, что встретил вас. Я искал вас долгие годы, с конца 1938 года, если быть точным.
— Гая Тримейна больше нет, — возразил Эль Дьябло.
— Я так не думаю. Даже если он сменил имя. Вы знаете, что ваш дядя умер?
— Нет. Когда это случилось?
— В 1943 году. Сердечный приступ. Его здоровье серьезно подкосила работа по организации системы местной противовоздушной обороны. Он до самой последней минуты надеялся, что вы вернетесь.
— Для меня Англии больше не существует. — Эль Дьябло помедлил, прежде чем спросить: — Что случилось с Полин?
Скай вздрогнула. Она всей душой ненавидела Полин — ведь это из-за ее глупости и трусости Эль Дьябло был вынужден навсегда покинуть родной дом.
— Полин тоже умерла. — Эти слова, произнесенные тихо и спокойно, перевернули очень многое в ее душе и, видимо, в душе Эль Дьябло.
— Умерла?
— Да. Погибла во время бомбежки в 1945 году. После смерти сэра Руперта она переехала в Лондон под предлогом участия в работе гражданских организаций по содействию армии. Но на самом деле она хотела быть среди людей, в центре событий, несмотря на опасность.
— Бедная Полин! — В голосе Эль Дьябло прозвучала нежность, и Скай еще больше возненавидела ее. — Теперь я ничем не связан с Англией. Я свободен навсегда!
— Неужели ты не можешь простить его после стольких лет? — не удержалась Скай.
— Простить его? — переспросил Эль Дьябло и задумчиво добавил: — Теперь уже не важно, прощаю я его или нет. Я не могу представить себе, что он умер. Я до сих пор вижу его в Бредоне и слышу, как он проклинает меня и обвиняет в воровстве. Я ненавидел его все эти годы, ненавидел даже тогда, когда, как выяснилось, уже некого было ненавидеть. Это же надо было выставить меня в таком свете!
Скай никогда раньше не слышала от Эль Дьябло таких откровенных слов. Она крепко сжала его руку:
— Тебе, наверное, было очень тяжело. Ведь ты был так молод, когда оказался предоставлен самому себе.
— Да, для меня это было трудное время, — согласился Эль Дьябло, — но это сделало из меня мужчину. Это научило меня… никому не доверять.
Скай показалось, что вместо слов «никому не доверять» он хотел сказать «никого не любить». Во всем виновата Полин, думала она. Эль Дьябло любил ее, какой бы она ни была на самом деле. Но он никогда не простит ей трусости, ведь он уважает смелость. Возможно, причиной было то, что он все время продолжал любить ее.
Скай не решалась смотреть ему в глаза, чтобы он не догадался, как многое она поняла. Понять это ей помогла любовь. Скай не знала, что сказать, и тогда Эль Дьябло обратился к Джимми:
— Спасибо за то, что вы сказали, но я хочу забыть свое прошлое. Сейчас меня зовут Гвидо Тримейна. Я гражданин Марипозы и горжусь этим. Вы, наверное, знаете, что моя бабка происходила из семьи Веремундо — одной из самых уважаемых семей в стране, но этот род давно прекратил существование, и его земли оказались раздроблены. Кто знает, возможно, когда- нибудь я восстановлю былое богатство сбмьи. В любом случае все в Марипозе знают, что я происхожу из семьи Веремундо, и уважают меня за это.
— А я уважаю вас за вашу самоотверженность, — сказал Джимми, — только запомните: если вы возглавите правительство Марипозы, Британия сможет оказаться хорошим другом молодой, нарождающейся демократии.
— Я это отлично знаю, и мне непременно понадобится ваша помощь.
— Буду рад вам ее предоставить.
Вошел Эванс и что-то прошептал на ухо Скай.
— Эванс говорит, что мы мешаем пациенту, — сказала она Джимми. — Ему нужно спать.
— Но я не устал, — запротестовал Эль Дьябло.
— Тебе нужно хорошенько выспаться сегодня, — настояла Скай. — Завтра будет очень тяжелый день.
Когда они вышли из каюты, Эль Дьябло уже почти спал.
Этой ночью Эванс не позволил Скай дежурить у постели больного. Она тщетно упрашивала его, но стюард настоял на том, что желает сам сидеть с Эль Дьябло, а не ворочаться с боку на бок всю ночь, не зная, что с ним происходит.
90 
