69 
Весь вечер я только то и делала, что наблюдала за "вжиком в штанишках" — моей неугомонной дочерью. Сначала она показала Файнсу все свои эксклюзивные игрушки (правда, выражение неудовольствия не раз мелькало на его лице, когда Кира говорила: "Это от дяди Рича"). Потом они пошли в конюшню (я в это время готовила ужин). Зачем‑то Кира потянула Файнса на пруд (наверное, показывать местных лягушек)… Удивительно было другое: мужчина как привязанный ходил за девочкой, иногда подхватывая ее на руки, внимательно слушал и серьезно отвечал на вопросы (чего не делала даже я, так как на несколько часов таких бесед у меня не хватало терпения).
Столько гостей, столько впечатлений — я разрешила ей погулять подольше, но потом все‑таки заставила попрощаться с мужчинами и повела укладываться спать.
После того как глазки Киры закрылись (шантажистка выжала из меня три колыбельные и сказку), я нежно поцеловала смуглую щечку и тихо закрыла за собой дверь.
Нужно было выпить. Срочно. Чего‑то крепкого, огненного, чтобы обжечь пищевод и забыть хоть на время о произошедшем кошмаре. Сумасшедший день вымотал меня до предела. Перед гостями, бабушкой и Кирой я еще кое‑как держалась, но сейчас запоздалые непрошеные слезы навернулись на глаза, губы задрожали, и я вдруг осознала, что сейчас разрыдаюсь прямо в коридоре. Всхлипывая и едва переставляя ноги, поплелась вниз, к кухонному автомату.
Почти добравшись до комбайна, вдруг заметила легкое движение и чуть не подпрыгнула от ужаса. В кресле кто‑то сидел! Я резко развернулась и уставилась на развалившегося там с бокалом виски Файнса.
— Вы не уехали со всеми? — дрожащим голосом спросила очевидное.
Никак не ожидала застать кого‑то в гостиной: еще несколько часов назад я слышала, как взлетали два флаера, и даже предположить не могла, что кто‑то не улетел.
— Как она? — тихо спросил Файнс.
Его глаза, поблескивающие в полутьме гостиной, казались глазами глубокого старца. Мелькнула мысль, что он определенно старше сорока лет и либо врет насчет возраста, либо ему в жизни пришлось многое повидать.
— Заснула, наконец.
Заказала автомату стакан водки с соком и села на кушетку напротив.
Мы молчали. Странно… Уехал Ричард, клявшийся мне в вечной любви и преданности, улетел Алан, а Файнс, этот, в сущности, чужой нам человек, остался.
Я отхлебнула из стакана и закашлялась. Горло обожгло огнем, а потом внутри разлилось долгожданное тепло. Откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза.
— Спасибо, Дэн, — прошептала я, впервые назвав его по имени, — если бы не вы…
— Прекратите сейчас же, — грубо и резко оборвал он меня. — Я сделал то, что должен был, и не хочу слышать ни слова благодарности.
Мы сидели друг напротив друга, и я чувствовала, как меняется мое отношение к этому мужчине. Прямо сейчас. Сию секунду. Я уже не смогу ни злиться, ни язвить. Даже если он будет меня провоцировать и подстрекать. Я на всю жизнь запомнила тот решительный сосредоточенный вид, с каким он управлял флаером, когда догонял Инни. Его глаза, когда он нес на руках Киру. Твердость, точность, четкость и скорость в принятии решений. Если бы не это…
— Тогда расскажите о себе, — попросила я, сменив тему, — я о вас, в сущности, ничего не знаю.
И, мило и кокетливо улыбнувшись, добавила:
— Откуда вы? Где родились? Кем работали?
Файнс немного помолчал, как будто размышляя.
— А вы действительно хотите это знать? — немного задумчиво спросил он.
— Да, — сама удивилась своему любопытству, но я и правда хотела знать о нем все, — хочу.
— Ну, тогда слушайте, — Дэн поднял свой стакан, будто салютуя мне, откинулся на спинку кресла, отпил и начал говорить: — Я родился на самом краю галактики, на отдаленной планете, почти рядом с древней Землей. (Голос был тихим и задумчивым.) Ее заселили еще до открытия вихревых туннелей, так что первые двести лет наш мир развивался по своему собственному сценарию…
Он почему‑то не сказал, как называется планета и где именно она находится. "Не хочет — не надо. Скорее всего, это были первые переселенцы с Земли и летели они на атомных", — подумала я.
— Около пятидесяти лет назад планету посетила делегация с Прим, и после этого у нас начался стремительный рост промышленности и развитие технологий…
Я прихлебывала выпивку, смотрела сквозь ресницы на силуэт Файнса в глубоком кресле и думала, что еще немного и я усну. Его тихий голос убаюкивал, рождая внутри странное чувство комфорта и уюта.
69 
