154 
Но для меня Дженна и Верджил были настоящими. Я верила всему, что они говорили, когда обращались ко мне.
«Господи, дитя, разве не для этого нужны экстрасенсы?»
Голос в моей голове слабый, но очень знакомый. Эта южная медлительность речи, повышение и понижение тона звучит как музыка. Я где угодно узнала бы Люсинду!
Через час я в сопровождении двух полицейских направляюсь в заповедник. «Сопровождение» – модное словечко для описания того, что тебя усадили на заднее сиденье патрульной машины, потому что никто тебе не верит. Я иду по протоптанной в высокой траве дорожке, где ходила Дженна. Полицейские несут лопаты и лотки, чтобы просеивать грунт. Мы минуем пруд, где нашлась цепочка, и, немного попетляв, я вижу лиловые грибы под дубом.
– Здесь, – говорю я, – вот здесь я нашла зуб.
Полицейские пригласили с собой эксперта-криминалиста. Не знаю, что он там делает – наверное, анализ почвы или костей, или того и другого, – но он срывает одну шляпку гриба.
– Laccaria amethystina, – произносит он. – Лаковица аметистовая. Произрастает на влажных почвах с высоким содержанием азота.
«Черт возьми, Верджил!» – думаю я. Верджил оказался прав.
– Они растут только в этом месте, – сообщаю я эксперту, – больше нигде.
– Это может указывать на неглубокое захоронение.
– Здесь похоронен слоненок, – продолжаю я.
– Да вы кладезь полезной информации, как я посмотрю.
Эксперт-криминалист указывает полицейским место, и те, кто привез меня сюда, начинают осторожно копать.
Они начинают по ту сторону дерева, где мы вчера сидели с Дженной и Верджилом. Кучи земли просеивают через сито, чтобы не пропустить ни одного фрагмент тела, который повезет найти. Я сижу в тени дерева, смотрю, как растет земляная куча. Полицейские закатывают рукава; один спрыгивает в яму, что выбрасывать оттуда землю.
Рядом со мной сидит детектив Миллз.
– Пожалуйста, – просит он, – расскажите еще раз, что вы здесь делали, когда нашли зуб.
– На пикнике была.
– Одна?
«Нет».
– Да.
– А слоненок? Вы знали о нем потому, что…
– Я старый друг семьи, – выкручиваюсь я. – Именно поэтому знаю, что дочку Меткафов так и не нашли. Думаю, малышка заслуживает быть похороненной, как вы полагаете?
– Детектив!
Один из полицейских машет, чтобы Миллз подошел к яме. В темной почве что-то белеет.
– Слишком тяжелое, не передвинуть, – жалуется он.
– Обкопай вокруг.
Я стою на краю ямы, глядя, как полицейские сметают руками землю с костей, – так волна набегает и разрушает построенный детьми песочный замок. Наконец начинают вырисовываться очертания. Глазницы; пустоты, где должны расти бивни; ноздреватый череп, сколотый сверху… Симметрия, как чернильное пятно Роршаха[36].
«Ну, видите?»
– Я же говорила! – не сдерживаюсь я.
После этого в моем рассказе никто больше не сомневается. Полицейские систематически обкапывают по четверти круга, по часовой стрелке. В секторе два нашлись только остатки заржавевших приборов. Они переходят в сектор три.
Я прислушиваюсь к ритмичному свисту лопат, которыми роют, поднимают и кидают землю, когда наступает тишина.
Я поднимаю голову и вижу, что полицейский держит маленький веер сломанной грудной клетки.
– Дженна, – бормочу я, но в ответ слышу только свист ветра.
Несколько дней я пытаюсь отыскать ее по ту сторону. Представляю, как она расстроена и сбита с толку, а хуже всего – совсем одна. Я умоляю Дезмона и Люсинду найти Дженну. Дезмон отвечает, что Дженна сама меня найдет, когда будет готова. Что ей нужно о многом подумать. Люсинда напоминает, что причина, по которой мои духи-хранители семь лет молчали, заключалась в том, что я должна была вновь поверить в себя.
Но я спрашиваю: если это правда, почему же сейчас я не могу поговорить с одним несчастным духом?
«Терпение, – успокаивает Дезмон. – Ты должна найти то, что потеряно».
Я уже забыла, что у Дезмона всегда наготове подобные загадочные выражения эпохи хиппи. Преодолев вспышку раздражения, я благодарю его за совет и жду.
Звоню миссис Лэнгхем и предлагаю бесплатно погадать, чтобы загладить свою грубость. Моя бывшая клиентка не горит желанием, но она из тех милых женщин, которые готовы идти в самый дальний конец магазина-склада «Костко», чтобы отведать образцы продукции и не платить за обед, поэтому я знаю, что она меня не подведет. Когда она приходит, мне впервые удается действительно пообщаться с ее мужем Бертом, а не жульничать. И оказывается, что в загробной жизни он такое же ничтожество, как и при жизни. «Чего ей еще от меня нужно? – ворчит он. – Всегда пилила. Господи, я думал, что, когда умру, она наконец-то оставит меня в покое!»
154 
