очень нудно 
59 
— А что для вас любовь? — спросила девушка.
— Любовь для меня, — начал герцог с неподдельной искренностью, — это обретение второй половины собственного «я». Когда ты встречаешь человека, которому хочешь принадлежать безраздельно и которым хочешь владеть безраздельно. Всю свою жизнь мы неосознанно для себя заняты поисками этой второй половины, и лишь немногим счастливцам везет в этом поиске.
У Вирджинии перехватило дыхание. Слова герцога пьянили, будоражили сознание, ей хотелось слушать еще и еще. Он даже не прикоснулся к ней рукой, а у нее все таяло внутри, словно он уже сжимал ее в своих объятиях. Какой-то странный волшебный гипноз! Она не могла сдвинуться с места, не могла пошевелить рукой, не могла развернуться и убежать. Он стоял рядом, он был так близок, что она ощущала его присутствие каждой клеточкой своего тела. Она принадлежала ему всецело и безраздельно.
Огромным усилием воли она заставила себя стряхнуть это наваждение и вспомнить наконец, почему она оказалась здесь, в замке.
— Как можно говорить о любви, когда вы… когда мы едва знакомы? — проговорила она дрожащим голосом, понимая всю неубедительность такого довода.
— Вы не знаете меня? — воскликнул герцог. — Что ж, тем лучше! Дорогая, мне еще столькому предстоит научить вас! А я вот знаю о вас все! Ибо в вас есть все, что мужчине хотелось бы видеть в женщине! Мне нравится не только ваше тело, но и ваш проницательный ум, ваше доброе сердце, ваша невинность и даже то, как неумело вы пытаетесь ускользнуть от меня, притворяясь такой строгой и чопорной.
Герцог перевел дыхание и продолжал:
— Будь я художником, я бы обязательно нарисовал ваш портрет! Умей я сочинять музыку, я написал бы концерт. В его мелодии были бы вы и только вы! Разве это не любовь, Вирджиния?
— Не знаю, — растерянно прошептала девушка.
— Я научу вас любви, дорогая моя! Подумайте только о тех счастливых днях, которые ждут нас впереди! Мы будем вместе! Каждое утро станем совершать прогулки в тот дом, где побывали сегодня, а по вечерам будем возвращаться в замок. Я покажу вам имение, все наше графство, а потом, быть может, и Лондон! Позвольте мне быть вашим учителем! Еще ничего в своей жизни я не желал так страстно, как получить возможность научить вас любви!
Вирджиния сделала глубокий вдох и спокойно спросила:
— А что будет в конце?
Чувствовалось, что вопрос ошарашил его своей неожиданностью, но он колебался лишь мгновение:
— А почему у нашей любви должен быть конец?
— Потому что все имеет конец, — ответила она рассудительно. — Будет конец и у нас.
— У любви не бывает конца, — запальчиво возразил он. — Любовь длится вечно. А мы с вами, Вирджиния, стоим в самом начале. Это все равно что открыть первую страницу в толстой-претолстой книге, открыть и знать, что впереди нас ждет еще столько интересного и захватывающего, гораздо более волнующего и приятного, чем то, что мы увидели на первой странице.
— И все же рано или поздно наступит конец, — упрямо повторила Вирджиния.
— Вот когда он наступит, тогда и подумаем, что нам делать! А пока давайте думать только о нас с вами! О том, что мы значим друг для друга. Я люблю вас, Вирджиния. Прошу вас, доверьтесь мне!
Герцог протянул ей руку, но она не взяла ее.
— Я не хочу торопить события, — тихо проговорил он. — Знаю, я слишком поспешен в своем признании. Мне нужно было дать вам время, чтобы вы привыкли ко мне. Но вы свели меня с ума! Вы притягиваете к себе, вы чаруете меня, и я хочу снова и снова говорить вам о своей любви.
Вирджиния медленно поднялась со скамейки и так же медленно пошла прямо по траве к танцующему фавну. Дорожка лунного света причудливо струилась между деревьями, освещая путь. Она положила руку на бронзовую голову и почувствовала холод неживой материи.
— Это Эрос, Бог любви! — сказал герцог прочувствованно. — Его привез из Греции один из моих предков. Наверное, его незримая рука привела вас на это место.
Вирджиния молчала, опустив глаза. После некоторой паузы герцог заговорил снова:
— Если бы вы только знали, как мне хочется поцеловать вас! Сознание того, что вы стоите рядом со мной, а я не могу обнять вас, прижать к своей груди, сводит меня с ума. Но я не стану пугать вас. Я хочу, чтобы вы сами пришли ко мне, чтобы вы полюбили меня так же страстно, как я люблю вас. Думайте обо мне, Вирджиния! Обещайте, что вы будете думать обо мне.
59 
