44 
– Я очень рад, потому что это самый горячий прием из всех, какие я когда-либо получал. – Он поцеловал ее в нос и скомандовал: – А теперь рассказывай.
Розали напомнила себе, что не будет обвинять его, а просто спросит.
– Я видела тебя в новостях, – начала она.
– Что? – не понял Кингсли.
– По телевизору. – Розали старалась говорить спокойно. – Они интервьюировали кого-то, а ты на заднем плане помогал вытаскивать пожилого человека из-под завала.
– Ой, если бы я знал, что меня снимают, я бы послал тебе поцелуй.
Девушка подавила желание улыбнуться и с иронией произнесла:
– Не думаю, что ты бы смог. Ты был слишком занят.
– Чем? – изумился Кингсли.
– Поцелуем. Чем же еще?
– Рози, извини, но я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Ты не помнишь?
Он нахмурился, а когда начал говорить, в голосе звучало нетерпение.
– Я долго могу гадать. Почему бы тебе просто не сказать все, что у тебя на уме?
– Ты и «канарейка», – вырвалось у нее. Проклятье! Вспыхнув, она поспешила добавить: – Ты и сестра Алекса.
– Трикси? Она что, тоже попала в кадр? Ты к этому клонишь?
Трикси? Неужели это ее настоящее имя? У бабушки Розали был пудель по кличке Трикси, очень, кстати, невоспитанный.
– Вы целовались, – пробормотала она, – целовались.
Кингсли пристально смотрел на нее. Розали пыталась прочитать его мысли, но ничего не получалось. Невозможно было определить, что он чувствует или о чем думает.
– А при чем здесь канарейка? – спросил он спустя пару минут. В машине вдруг стало угрожающе тихо – только капли дождя били по крыше.
Розали заерзала на сиденье. От этого ее платье еще сильнее натянулось, что не осталось не замеченным Кингсли. Но он тут же снова посмотрел ей в глаза.
– Прости, но я не понимаю, – сказал он. – Какая канарейка?
– Это вырвалось случайно… – Розали залилась жгучим румянцем.
Темные брови приподнялись. Такой ответ его явно не устраивал.
– Я видела фотографии со свадьбы Алекса, – снова начала девушка. – Ты был шафером, а она подружкой невесты. Она была одета в желтое…
Кингсли изучал ее пылающее лицо еще секунду, а потом, к ужасу Розали, громко расхохотался.
– Она все время липла к тебе, – выкрикнула Розали, – а ты наслаждался этим!
– Подожди, – Кингсли никак не мог успокоиться. – Трикси мне как младшая сестра. Я избаловал ее, согласен, но то, что ты подозреваешь… Это просто нелепо. Черт, она же еще ребенок…
– Ребенок? – Розали начала выходить из себя. – Девушка с параметрами 90-60-90 – больше не ребенок. Кингсли, ты, может, и не заметил, но у малышки на тебя виды, – грубо закончила она.
– Рози, ей всего двадцать.
– И что? Многие мужчины встречаются с девушками, которые младше их на десять, двадцать, а то и тридцать лет. И некоторые даже умудряются жениться.
– Ты ревнуешь, – с видимым удовольствием констатировал Кингсли.
– Вовсе нет. – Розали отодвинулась в угол машины. – Я только думаю, что не совсем прилично вести себя на публике так, как вы себя вели.
– Нет, ревнуешь, – повторил он, улыбнувшись. – Ты ревнуешь к девчонке, которая сама не знает, что делает. Трикси настоящая чума. Она доводит меня до безумия своими проделками. Но, как я сказал, она мне как младшая сестра, и поэтому я отношусь к ней снисходительно.
Розали изумленно уставилась на него. Неужели он видит в Трикси только ребенка и называет эту роскошную красотку чумой?
– Но вы целовались… – упрямо повторила она, – и это был не братский поцелуй.
– Она просто была взволнована новостями об Алексе. Доктор только что сообщил им, что надежда на выздоровление есть. А Трикси в том возрасте, когда девушки флиртуют со всеми подряд. Это ничего не значит. – Голос Кингсли внезапно потеплел, когда он сказал: – Иди ко мне, любимая. – Обняв ее и прижав к себе, он прошептал: – Я вижу, потребуется немало времени, чтобы убедить тебя в том, как сильно я тебя люблю, но я сделаю это, обещаю. Только мне потребуется провести это время наедине с тобой. Как насчет долгого медового месяца? Я хочу узнать тебя. Хочу увидеть, какая ты, когда спишь, занимаешься любовью, сердишься, ревнуешь… особенно ревнуешь.
– Кингсли…
– Скажи просто «да».
– Но…
– Скажи это, Рози. – Кингсли страстно поцеловал ее, требуя согласия. Ее затвердевшие соски туго натянули влажную ткань платья, и Кингсли почувствовал, как сильно она возбуждена. – Ты согласна? – промычал он, снова целуя ее.
44 
