очень нудно 
28 
Его энтузиазм был заразительным. Тэрина почувствовала, как он сжал ее пальцы.
— Я люблю тебя, — сказал Майкл голосом, внезапно ставшим серьезным. — Я люблю тебя. Давай забудем обо всем остальном.
— Обо всем, кроме этого.
— Пойдем потанцуем.
Майкл повел Тэрину на площадку. Оркестр играл приятную мелодию. Девушка вдруг испугалась, сможет ли она танцевать достаточно хорошо. Ведь у нее совсем не было практики, не то что у Кит, которая не вылезала из ночных клубов, балов и других увеселительных мероприятий.
Но с того самого момента, как Майкл обнял и прижал ее к себе, они двигались как одно целое.
— Ты такая воздушная, словно я танцую с одной из морских фей, вышедших из моря под покровом тумана.
— Мне стало холодно, словно я и правда только что из моря, — улыбнулась Тэрина, хотя ее сердце радостно забилось, поддавшись очарованию его слов.
— Я не дам тебе замерзнуть. Помнишь ту последнюю ночь, помнишь, как хорошо нам было вместе? О, Тэрина! Я не мог заснуть, вспоминая твои губы и лицо при свете луны! Я могу только повторять, что люблю тебя, — продолжал Майкл. — Хочу, чтобы и ты полюбила меня. Хочу, чтобы и ты чувствовала то же самое. Хочу тебя каждой частичкой моего тела, каждой клеточкой моего мозга. Хочу обладать тобой, держать тебя в объятиях, сделать тебя своей. Это — любовь, Тэрина. Но любовь такая, что я просто боюсь ее.
— Я тоже, тоже боюсь, — прошептала Тэрина.
— Что снами будет, если мы не сможем принадлежать друг другу?
Тэрина не отвечала, зная, что на самом деле она не та, за кого он ее принимает.
«Кого он любит? — вдруг мысленно спросила она себя, слегка вздрогнув. — Любит ли он меня или богатую наследницу из Канады мисс Грейзбрук, со вкусом одетую, с великолепной прической, семейство которой так же богато, если даже не больше, как Ньюбери?»
Но ведь она влюблена, молода и рядом со своим любимым, поэтому Тэрина решила забыть обо всех препятствиях.
— Давай притворимся, что только этот вечер имеет для нас значение.
— Так и есть. Только то, что ты и я сейчас вместе и мы любим друг друга. Это ведь правда. Тэрина? Хоть немного мы любим друг друга?
— Да, я люблю тебя, — ответила Тэрина, готовая вот-вот разрыдаться.
Глава 7
— Мы должны возвращаться.
— Знаю.
Но никто из них не двигался. Они стояли на набережной, облокотившись на каменную стену, и наблюдали, как первые солнечные лучи упали на серую воду.
«Вот и наступил конец самого прекраснейшего вечера в моей жизни», — подумала Тэрина.
Они танцевали в «Капризе», пока улыбающиеся официантки не стали выглядеть очень усталыми и в ресторанчике никого не осталось, кроме них и оркестра. Затем они спустились к морю по извилистым мощеным улочкам. А потом они медленно шли, держась за руки, до тех пор, пока не показался отель «Нормандия».
Звезды одна за одной исчезали с неба, и на востоке появились первые лучи восходящего солнца.
Майкл потерся щекой о ее щеку, но не стал целовать ее.
— Трудно будет повторить такое снова, — сказал он. — Ты понимаешь это?
— Почему?
Сначала он колебался, но затем сказал:
— Ирэн редко ложится спать рано. Обычно в четыре или пять часов утра, когда уходит из казино.
Тэрина словно оцепенела. Первый раз имя Ирэн было упомянуто между ними.
— Ты всегда должен делать то, что хочет Ирэн?
Ей не хотелось задавать этот вопрос, но он как-то сам слетел с языка.
Вздохнув, Майкл убрал руки.
— Некоторое время, — ответил он.
— Почему? Разве ты не можешь объяснить?
— Скажем так, что я не собираюсь давать тебе никаких объяснений. — Голос Майкла стал резким.
Тэрина повернулась и пошла в сторону отеля. Среди сотен окон свет горел лишь в одном из них.
— Тэрина, ты не понимаешь, — сказал Майкл. — Тэрина, не уходи от меня так. Ты знаешь, что я люблю тебя, но есть вещи, которые я не могу изменить.
— Первое — не можешь ничем обидеть миссис Ньюбери, а второе — устроиться на работу.
Некоторое время Майкл молчал, а потом обнял ее:
— Думай, как хочешь. Думай так, как тебе нравится. Но ты не можешь отрицать, что ты любишь меня. Я знаю это. Это написано на твоих губах, это можно увидеть в твоих глазах и почувствовать в твоем дыхании.
Он стал целовать ее губы, и каждый поцелуй становился все более сильным, более властным. Потом глаза, шею, снова губы, пока она не попросила пощады:
28 
