72 
– Вы и вправду так думаете, мистер Дэвенант?
– Меня зовут Дэвис.
– Простите, мистер Дэвис.
И там ужас, и тут кошмар! – подумал мистер Коллиер: теперь он рассердил нового спонсора.
– Мне это кажется мерзким, – сказала мисс Мэйдью.
Мистер Дэвис положил в рот еще одну ириску.
– Продолжайте, старина, – сказал он. – Продолжайте!
И они продолжали: танцы и песни приятно плескались в сознании мистера Дэвиса, порой нежные и грустные, порой захватывающе веселые. Нежные песни нравились мистеру Дэвису гораздо больше. Когда девушки пели «О, как похожа ты на мамочку мою», он и в самом деле вспоминал свою маму: мистер Дэвис был идеальным зрителем. Какой-то человек появился из-за кулис и крикнул что-то мистеру Коллиеру.
– Что вы сказали? – прокричал в ответ мистер Коллиер, а молодой человек в бледно-голубом джемпере машинально продолжал петь:
О, ваш портрет – Лишь половина Того, что я люблю!
– Вы сказали – елка? – проорал мистер Коллиер.
Я этот ваш декабрь Запомню навсегда…
Мистер Коллиер завизжал:
– Заберите ее немедленно!
Песня неожиданно прервалась на словах: «Вы прямо вторая мама…» Молодой человек сказал: «Вы это дали слишком быстро» – и отправился выяснять отношения с пианистом.
– Я не могу забрать ее, – сказал человек из-за кулис. – Это – заказ. – На человеке был фартук и суконная шапка. Он продолжал: – Пришлось телегу брать и двух лошадей. Лучше сами пойдите и посмотрите.
Мистер Коллиер исчез, но мгновенно возник снова:
– О Боже! – произнес он. – Она же пятнадцать футов высотой. Какой идиот придумал сыграть с нами такую шутку?!
Мистер Дэвис был погружен в счастливейшую полудрему-полумечту: домашние туфли только что согреты для него у камина в дворцовом зале (в камине пылают целые бревна); в воздухе плывет аромат духов из частной коллекции, несколько напоминающих духи мисс Мэйдью; мистер Дэвис вот-вот отправится в спальню с доброй и честной, но аристократического происхождения девушкой, с которой только что сочетался законным браком; венчал их епископ. Девушка немножко похожа на маму мистера Дэвиса.
…ваш декабрь Запомню навсегда…
Вдруг в его сознание ворвались слова мистера Коллиера:
– И к тому же ящик стеклянных шаров и свечи.
– О, – воскликнул мистер Дэвис, – значит, мой маленький подарок уже прибыл?
– Ваш… маленький?..
– Я подумал, почему бы нам не отпраздновать Рождество здесь, на сцене? – сказал мистер Дэвис. – Я люблю лично знакомиться со всеми-всеми актерами, актрисами – по-дружески, по-домашнему. Немножко потанцуем, споем песенку-другую… – Предложение явно не вызвало ответного энтузиазма. – Много-много шипучки…
Бледная улыбка едва озарила лицо режиссера.
– Ну что ж, – произнес он, – это очень любезно с вашей стороны, мистер Дэвис. Мы, несомненно, будем очень рады.
– Елка вам нравится?
– Да, мистер Дэвен… Дэвис, совершенно потрясающая елка.
Молодой человек в голубом джемпере, казалось, вот-вот рассмеется, и мистер Коллиер бросил на него злющий взгляд.
– Мы все очень вам благодарны, правда, девочки?
Девочки ответили слаженным хором, так, будто слова были отрепетированы заранее:
– Очень, мистер Коллиер.
Только мисс Мэйдью промолчала, да темноволосая девушка, отвлекшись, запоздала на мгновение и сказала: «Еще бы!»
Это привлекло внимание мистера Дэвиса. Независима, одобрительно подумал он, выделяется из толпы. Он сказал:
– Я, пожалуй, пройду за кулисы, посмотрю, что там с елкой. Не обращайте на меня внимания, старина, я не буду вам мешать. Занимайтесь своим делом.
И он направился за кулисы, где стояла елка, перегородив проход в артистические уборные. Электрик уже повесил на елку несколько украшений – для смеха – и посреди беспорядочного нагромождения задников, ненужных декораций и прочего реквизита, в свете голых огромных ламп она сверкала холодно и гордо. Мистер Дэвис потер руки; в нем ожил глубоко захороненный детский восторг; он произнес:
– Очень красиво смотрится.
Душа его наполнилась рождественским покоем: воспоминание о Вороне, время от времени омрачавшее его мысли, было всего лишь тьмой вокруг светящихся яслей с Младенцем.
– Вот это елка, ничего не скажешь! – раздался голос. Оказалось, это темноволосая. Она вошла за кулисы следом за ним; в сцене, которую сейчас репетировали, она не участвовала. Девушка была небольшого роста, пухленькая и не очень хороша собой; она сидела на ящике и рассматривала мистера Дэвиса с мрачным дружелюбием.
72 
