очень нудно 
52 
— Вам есть о чем подумать, не так ли?
Казалось, он полон тайного веселья. Джосс Мэдден проводил меня. Я сказала:
— Я пройду через мостик над ручьем.
— Боюсь, что для вас это был шок, — тихо проговорил он.
— Вы правы, и быть не могло иначе, — ответила я.
— Я думал, что такие молодые леди, как вы, часто выходят замуж за тех, кого им выбирают.
— Но это не означает, что данная ситуация более приемлема.
— Очень жаль, что я так неприятен вам. Вы показали это очень ясно.
— Не думаю, что и вы проявили больший энтузиазм по поводу предполагаемой женитьбы.
— Я думаю, мы оба такие люди, которые хотели бы сделать свой выбор самостоятельно.
— Кажется, Бен сходит с ума.
— Он этого не думает. Клэверинги произвели на него неизгладимое впечатление. Ваше величественное прошлое, дом предков и тому подобное. Он хочет, чтобы голубая кровь смешалась с кровью плебейской.
— Ему придется придумать другой способ.
— Вряд ли, если вы откажетесь уступить.
— Не хотите же вы сказать, что согласитесь с ним? — я остановилась и с удивлением посмотрела на него.
Кривая улыбка показалась на его губах.
— Для меня ставка очень велика, — ответил он.
Я сказала коротко:
— Не провожайте меня. До свидания.
— Aurevoir [1], — сказал он мне вслед.
* * *
Я вернулась в Дауэр Хауз в полном недоумении. Войдя в холл, я почувствовала сильный запах воска, хотя давно должна была привыкнуть к нему за эти годы. Бабушка обычно говорила, что хотя мы и разорены, но не должны этого показывать и наше скромное жилище будет всегда в безукоризненном состоянии. В холле было красиво, стояла даже ваза с лилиями и тюльпанами. Из гостиной раздавались голоса бабушки и Ксавье, и я подумала, что дедушка тоже там, как всегда в роли кающегося грешника. Я задержалась на мгновение, представляя, что произошло бы, если бы я открыла дверь и объявила, что выхожу замуж и уезжаю в Австралию. Хотя вряд ли это было настоящим предложением, ведь жених скорее был вынужден сделать его, чем стремился к этому сам. Но как же сильно хотелось мне объявить им эту новость!
Я пошла в свою комнату, маленькую, но приятную, со старинным портретом на стене. Раньше картина, как и все другие портреты, висела в галерее Оукланда. Это был портрет Маргарет Клэверинг, написанный приблизительно в 1669 году, красивой молодой женщины. Не знаю точно, что она натворила, кажется, что-то ужасное, но в таком духе, что даже бабушка намекала на это с удовольствием, потому что все происходило при королевском дворе. Бедную Маргарет сбросила лошадь, когда она убегала с очередным любовником от очередного мужа.
В комнате дедушки со стен смотрели картежники. Это была веселая толпа — расточители и гуляки. Они скорее привлекали, а не отпугивали. Во всяком случае, выглядели привлекательнее, чем тот добродетельный спаситель нашего состояния из восемнадцатого века, который одобрительно взирал только на бабушку.
Кровать была немного громоздкой для моей маленькой комнаты. На полу прекрасный ковер, — еще одна реликвия из Оукланда. Я рассматривала эти атрибуты прошлого и вспоминала слова Бена о том, что если я поступлю мудро, то скоро все это оставлю, а если нет, то останусь в этих стенах до конца своих дней.
Я не могла больше оставаться в своей комнате. Единственным человеком, с которым я могла поговорить, была Мириам, хотя несколько месяцев тому назад такая идея не пришла бы мне в голову.
Я выбежала из дома и направилась к церковному коттеджу, как называли этот крошечный домик. Он выглядел очень привлекательно с цветущими кустами по обеим сторонам дорожки, ведущей к входным дверям.
Мириам была дома. Как она изменилась! Она казалась гораздо моложе, и в ней появилось какое-то новое достоинство. Не нужно было и спрашивать, счастлива ли она. Я вошла в комнату. Всюду было очень чисто. На столе стояла ваза с азалиями и зелеными листьями. На окне красивые ситцевые занавеси, а на камине еще одна ваза с цветами и медные канделябры с серебряным орнаментом.
Волосы Мириам были уложены в прическу, менее строгую, чем раньше, и она выглядела очень домашней в платье из набивного ситца.
— О Мириам, — сказала я. — Я должна была повидать тебя. Нам нужно поговорить.
Она была рада видеть меня.
— Я приготовлю чай. Эрнста нет дома. Викарий поручает ему много работы.
Я посмотрела на нее.
52 
