очень нудно 
36 
Но шкатулка… Что значит увидеть во сне шкатулку?
А еще Келли хотела есть. В последний раз она ела на яхте, а с тех пор прошло ой-ой-ой сколько времени. Но об этом лучше не думать — все равно в замке нет ни крошки съедобного. Так же, как и воды.
Келли открыла сумочку, достала зеркальце и расческу. Да, вид у нее тот еще, но уж какой есть. Вздохнув, Келли вышла из спальни.
— Брендон! — позвала она.
Никто не откликнулся. А вдруг он оставил ее одну?
— Брендон! — крикнула она громче.
— Я здесь, — раздался из библиотеки голос Брендона.
Брендон сидел за столом, а перед ним вновь лежали бумаги.
— Выспалась? — спросил он, улыбнувшись.
Выглядел он прекрасно, не то что она.
— Выспалась, — кивнула Келли.
— Привидения не беспокоили?
— Почти нет. — Ей хотелось рассказать о своем сне, но она побоялась показаться глупой.
— Через час можем отправляться в путь. — Брендон кивнул в сторону окна. — Солнце скоро высушит всю грязь.
— Это хорошо, — сказала Келли. — А то мы тут, наверное, загостились.
Как и обещал Брендон, они вышли из замка через час. Тропинка действительно слегка подсохла, но все равно кое-где, особенно в низинках, встречались лужи. Их приходилось осторожно обходить, и дорога до Эза заняла почти в два раза больше времени, чем вчера.
— Ура! — воскликнула Келли, когда они подошли к первым домам. — Мы в цивилизации!
— И наверное, в этой цивилизации имеется какой-нибудь приличный ресторанчик, — рассмеялся Брендон.
Ресторанчик нашелся здесь же, в Старом городе. Терраса, словно прилепившаяся к горе, занята несколькими столиками. Келли и Брендон выбрали место у самого ограждения. Если посмотреть вниз, то видно море с маленькими, словно игрушечными, яхтами. Если поднять голову, то видны горы, окружающие террасу со всех сторон.
— Мы с тобой между небом и землей, — заключила Келли, оглядевшись вокруг. — Если тут еще и кухня такая же божественная, как и вид, то я буду чувствовать себя на седьмом небе от счастья.
— А мне все равно, что тут за кухня, — усмехнулся Брендон. — Я так голоден, что съем все, что мне подадут.
— Я тоже, — поддержала его Келли.
Кухня оказалась вполне приличной. Особенно десерт. Келли выбрала себе блинчики с ванильным соусом и съела их с таким удовольствием, какого не испытывала, наверное, никогда в жизни.
В ожидании кофе, расслабленная и умиротворенная, Келли сказала:
— Расскажи мне о шкатулке.
Просто так сказала, даже не надеясь, что шкатулка, связанная с графиней, вообще существует. Но сон не уходил, она постоянно вспоминала его и, чтобы избавиться от этого наваждения, решила выяснить все до конца.
— О какой шкатулке? — лениво спросил Брендон, он съел огромную порцию тушеных овощей с говядиной и тоже сейчас находился в расслабленном состоянии.
— О шкатулке графини, — пояснила Келли. — Ты ничего не знаешь о ней?
Брендон удивленно взглянул на Келли, немного помолчал и ответил:
— Знаю. А вот откуда о ней знаешь ты?
— Да так, ерунда, — отмахнулась Келли. — Просто расскажи.
— Ну уж нет. — Расслабленное состояние Брендона испарилось, и сейчас он смотрел на Келли, подозрительно прищурившись. — Сначала ты расскажи, откуда у тебя такие сведения.
— Из сна, — быстро ответила Келли. — Мне сегодня ночью приснилось. — Заметив, настороженность Брендона, она решила ничего не скрывать и рассказала ему свой сон.
— Странно… — протянул Брендон. — Очень странно.
— Так шкатулка существует? — встрепенулась Келли.
— Да, — кивнул Брендон.
Шкатулку Брендону передал нотариус. Небольшую, из резного красного дерева, довольно-таки старую, с потертыми от времени и частого пользования углами. В ней оказались связка ключей и почтовая открытка с изображением знаменитого отеля Ниццы «Негреско». То, что это отель «Негреско», Брендон узнал уже позже. В тот день, когда он получил шкатулку из рук месье Сансерра, об этом отеле он не знал ничего, как, впрочем, и о Ницце в целом. Тогда же, достав из шкатулки открытку, он увидел на ней белое здание с необычным круглым фасадом, роскошно и изысканно украшенным барельефами. На фоне голубого неба и яркой зелени оно смотрелось впечатляюще.
— Это для вас, — сказал нотариус. — Шкатулка была передана мне графиней в тот же день, когда составлялось последнее завещание.
36 
