101 
– Я не католик.
– Он из Борджиа.
– Темная личность?
– В некоторых отношениях он напоминал моего патрона, – подтвердил мистер Висконти, – покойного маршала Геринга. Это, как вы можете видеть, хитроумное устройство для разрушения городских стен. Нечто вроде землечерпалки, похожей на те, что используют в наше время на строительных площадках. Только тогда их приводили в действие человеческие мускулы. Она подкапывается под стену, забрасывает камни вверх, в катапульту, а та мечет их в город. Фактически город бомбардируется с помощью своих же стен. Остроумно, не правда ли?
– Десять тысяч долларов за остроумие. А эта штука сработает?
– Я не инженер, – ответил мистер Висконти, – и не могу оценить ее с практической стороны, но хотел бы я видеть того, кто сегодня сделал бы такое прекрасное изображение землечерпалки.
– Пожалуй, вы правы, – ответил О'Тул и добавил с уважением: – Вот, значит, какой он, этот шедевр. Чуть не двадцать лет мы гонялись за ним и за вами.
– И куда ее передадут теперь?
– Князь умер в тюрьме, так что, скорей всего, мы передадим ее итальянскому правительству. – О'Тул испустил вздох. Я не понял, разочарования или удовлетворения.
– Рамку можете оставить себе, – любезно добавил мистер Висконти.
Я проводил О'Тула через сад до ворот. Престарелого телохранителя нигде не было видно.
– Где тут здравый смысл? Правительство Соединенных Штатов выкладывает десять тысяч долларов за краденую картинку.
– Доказать, что она краденая, трудно, – сказал я. – Может быть, это был своеобразный подарок Герингу. Интересно, почему они посадили князя?
Мы постояли около его машины. Он проговорил:
– Сегодня я получил письмо от Люсинды. Первое за девять месяцев. Пишет про своего дружка. Они добираются на попутках в Гоа. Вьентьян ее дружку не подошел.
– Он художник, – объяснил я.
– Художник? – О'Тул аккуратно пристроил Леонардо да Винчи на заднем сиденье.
– Он рисует картины, на которых изображены банки консервированных супов «Хайнца».
– Вы шутите.
– Нарисовал же Леонардо землечерпалку, а вы уплатили за нее десять тысяч.
– Наверно, я так никогда и не научусь разбираться в искусстве, – сказал О'Тул. – Где это – Гоа?
– На индийском побережье.
– Девчонка вот где у меня сидит. Одни сплошные заботы, – сказал он.
Но если бы не она, подумалось мне, он все равно нашел бы себе другой источник забот, заботы всегда будут липнуть к нему, как мухи к открытой ране.
– Спасибо за то, что вызволили меня из тюрьмы, – сказал я.
– Друг Люсинды всегда…
– Передайте Тули привет, когда будете ей писать.
– Я отправлю вашего приятеля Вордсворта со следующим рейсом в Европу. Почему бы и вам с ним не уехать?
– У меня тут семья…
– Висконти вам не родня. И он не вашего поля ягода, Генри.
– Моя тетя…
– Подумаешь – тетя. Тетя не мать. – Мотор у него никак не желал заводиться. – Пора бы дать мне машину поновее. Так подумайте, Генри.
– Подумаю.
Когда я вернулся в дом, мистер Висконти хохотал, а тетушка смотрела на него с неодобрением.
– Что такое?
– Я сказала, что десять тысяч долларов слишком малая цена за Леонардо.
– Но ведь Леонардо ему не принадлежал, – возразил я. – И вдобавок он получил безопасность. Дело закрыто.
– Мистера Висконти не волнует безопасность.
– Послезавтра отправляется обратно пароход, и О'Тул отсылает на нем Вордсворта. Он хочет, чтобы я тоже уехал.
– Она считает, что надо было просить вдвое больше, – проговорил мистер Висконти. – За Леонардо.
– Да, считаю, – сказала тетушка.
– Но это вовсе не подлинный Леонардо. Это копия. Потому-то немцы и арестовали князя. – Мистер Висконти слегка задыхался от смеха. – Копия безупречная. Князь боялся грабителей и держал оригинал в банке. К несчастью, в банк попала американская бомба. И никто, кроме князя, не знал, что подлинный Леонардо уничтожен вместе с банком.
– Но если копия была так совершенна, каким образом гестапо догадалось? – спросил я.
– Князь был очень стар, – сказал мистер Висконти с законной гордостью восьмидесятилетнего. – Когда я зашел к нему по просьбе маршала – он послал меня за обещанной картиной, – князь сказал мне, что это всего лишь копия, но я ему не поверил. И тогда он мне кое-что показал. Если посмотреть в лупу на шестерню землечерпалки, то можно разглядеть инициалы копииста, написанные зеркальным способом. Я сохранил чертеж на память о князе – ведь он мог когда-нибудь и пригодиться.
101 
