12 
– Ну хорошо, берите вашу щепотку. Насколько я понимаю, вы исполняете свой долг.
Молодой полицейский непрерывно что-то писал. Детектив сказал ему:
– Отметьте, что мистер Пуллинг всячески старался помочь и добровольно передал нам урну. Это будет свидетельство в вашу пользу на суде, сэр, если худшему суждено свершиться.
– Когда я получу урну назад?
– Самое позднее – завтра, если все будет в порядке, конечно.
Он дружески пожал мне руку, словно не сомневался в моей невиновности, но вполне возможно, что это был просто профессиональный прием.
После их ухода я сразу же бросился звонить тетушке.
– Они забрали урну, – сказал я. – Они думают, там марихуана вместо праха матушки. А где Вордсворт?
– Он ушел после завтрака и еще не возвращался.
– Они обнаружили марихуану в пыли, накопившейся в швах его карманов.
– О господи, какое непростительное легкомыслие. Бедный мальчик, он был, мне кажется, немного расстроен. Попросил у меня дашбаш перед уходом.
– И вы ему дали?
– Видишь ли. Генри, я все-таки искренне к нему привязана, а кроме того, он сказал, что у него день рождения. В прошлом году мы никак не отметили его день рождения, так что я дала ему двадцать фунтов.
– Двадцать фунтов! Я, например, не держу в доме такой суммы.
– Это даст ему возможность добраться до Парижа. Мне кажется, он как раз поспеет на «Золотую стрелу», а паспорт всегда у него с собой – он его носит на случай, если потребуется доказать, что он не иммигрант без права проживания. Знаешь, Генри, мне самой тоже очень захотелось немного подышать морским воздухом.
– В Париже вам его не найти.
– Я вовсе не думаю о Париже. Я думаю о Стамбуле.
– Но Стамбул не на море.
– Напрасно ты так считаешь. Какое-то море там есть, называется Мраморное.
– Почему вдруг Стамбул?
– Мне напомнило о нем письмо от Абдула, которое нашла полиция. Странное совпадение. Сначала то письмо, а сегодня с утренней почтой пришло второе – впервые после большого перерыва.
– От Абдула?
– Да.
Я проявил слабость, но тогда я еще не сознавал всей глубины тетушкиной страсти к путешествиям. Знай я это, я бы подумал, прежде чем сделать свое роковое заявление: «Никаких особых дел у меня на сегодня нет. И если хотите поехать в Брайтон…»
5
Брайтон был первым настоящим путешествием, которое я совершил в обществе моей тетушки и которое, как оказалось, стало весьма причудливым прологом грядущих событий.
Мы приехали ранним вечером, так как решили переночевать в гостинице. Меня удивил размер тетушкиного багажа, состоящего из небольшого чемоданчика белой кожи для косметики и туалетных принадлежностей, baise en ville [на случай любовного свидания (франц.)], как выражалась тетушка.
Что касается меня, то я плохо себе представляю, как можно уехать хотя бы на сутки без довольно тяжелого чемодана. Я чувствую себя неуютно, если у меня нет с собой второго костюма, чтобы переодеться, и пары туфель к нему. Мне всегда необходимо иметь в запасе свежую рубашку, смену белья, чистые носки, и, кроме того, принимая во внимание капризы нашего английского климата, я предпочитаю захватить на всякий случай еще и шерстяной свитер.
Взглянув на мой чемодан, тетушка объявила:
– Придется брать такси. А я-то надеялась, что мы прогуляемся пешком.
Я заранее заказал номера в «Королевском Альбионе», так как тетушке хотелось быть поближе к Дворцовому Молу и Олд-Стину. Она сказала мне – думаю, совершенно безосновательно, – что Олд-Стин назван так в честь порочного маркиза из «Ярмарки тщеславия». «Мне нравится находиться в самом центре этой чертовщины, – заявила она. – И автобусы отсюда черт знает куда идут». Она говорила так, будто конечные пункты их следования были не Льюис и Петчем, не Литлгемптон и Шорэм [городки и деревни в окрестностях Брайтона], а в лучшем случае Содом и Гоморра. Очевидно, она впервые приехала в Брайтон совсем еще юной, полной надежд, которые, боюсь, отчасти осуществились.
Я мечтал о ванне, стакане хереса и тихом уютном обеде в гриль-баре. Я думал, мы рано ляжем, чтобы хорошенько выспаться и отдохнуть перед утренней прогулкой по набережной и прилегающим улочкам, которая потребует от нас большой затраты физических сил, но тетушка взбунтовалась.
– Мы не будем обедать раньше чем через два часа, – сказала она. – Прежде всего я хочу, чтобы ты познакомился с Хэтти, если она еще жива.
– Кто такая Хэтти?
12 
