очень нудно 
56 
– Если вам нужны сведения для ваших досье, – сказала тетушка, – я могу сообщить, что генерал Абдул советовал мне купить конвертируемые облигации «Дойче Тексако» – в Англии это исключено из-за больших комиссионных надбавок, а за границей для проживающей там англичанки все это совершенно незаконно. Поэтому мне только и оставалось сделать это анонимно.
– Неплохая версия, – сказал полковник Хаким. Он снова стал задыхаться и положил в рот еще одну пастилку. – Я упомянул эти имена только для того, чтобы показать, что генерал Абдул слегка выжил из ума. Нормальный человек не станет финансировать такого рода операцию в Турции, да еще иностранными деньгами. Умная женщина, как вы, могла бы сообразить, что, если бы его операция имела хоть малейший шанс на успех, он нашел бы поддержку здесь, на месте. Он не стал бы предлагать чикагскому упаковщику мяса двадцать пять процентов дохода и долю в прибыли.
– Мистер Висконти безусловно сообразил бы все это, – сказала тетушка.
– Но сейчас вы живете одна и не можете воспользоваться советами Висконти. Не исключено, что вас прельстили легкие доходы…
– Помилуйте, полковник. У меня нет детей, и мне не для кого копить.
– А может быть, и авантюрность этой затеи.
– В моем возрасте? – Тетушка просияла от удовольствия.
В дверь постучали, и вошел полицейский. Он что-то сказал полковнику, который перевел нам:
– Ничего предосудительного в багаже мистера Пуллинга не найдено, – сказал он. – А теперь, если вы не возражаете… Мой человек будет очень осторожен, он наденет чистые перчатки, и, могу вас заверить, он ничего не сомнет… Вы не будете возражать, если я зажгу электрический свет, пока он работает?
– Буду, и даже очень, – сказала тетушка, – я забыла в поезде темные очки, и если вы не хотите, чтобы у меня потом раскалывалась голова…
– Конечно, нет, мисс Бертрам. Он справится и так. Вы простите нас, если обыск из-за этого немного затянется?
Полицейский начал с тетушкиной сумочки и часть бумаг из нее передал полковнику Хакиму.
– Сорок фунтов в туристских чеках, – сказал он.
– Я обменяла десять, – сказала тетушка.
– Я вижу по вашему билету, вы собираетесь лететь завтра, то есть сегодня. Недолго вы здесь пробыли. Что заставило вас ехать поездом, мисс Бертрам?
– Мне хотелось встретиться в Милане с пасынком.
Полковник поглядел на тетушку с недоумением.
– Как же так? Судя по паспорту, вы не были в браке.
– Это сын мистера Висконти.
– И тут мистер Висконти.
Полицейский рылся в тетушкином чемодане. Он заглянул в картонную коробку от свечи, потряс ее и понюхал.
– Это коробка для свечи, – сказала тетушка. – По-моему, я вам уже говорила – эти свечи делают в Венеции. Одной хватает на все путешествие. Гарантия, кажется, двадцать четыре часа непрерывного горения. А то и сорок восемь.
– Вы сжигаете истинное произведение искусства.
– Генри, подержи свечу, чтобы полицейскому было лучше видно.
Меня снова поразил вес свечи, когда я ее поднял.
– Не беспокойтесь, мистер Пуллинг, он кончает.
Я с облегчением поставил свечу на место.
– Ну хорошо, – сказал полковник. – Ничего компрометирующего мы в вашем багаже не нашли.
Полицейский теперь укладывал вещи обратно в чемодан.
– Сейчас мы должны будем осмотреть весь номер, это уже чистая формальность. И постель мисс Бертрам, если вы будете так-любезны и согласитесь пересесть на стул, – сказал полковник.
Он сам принял участие в обыске: волоча ногу, он обходил всю комнату, шарил палкой под кроватью и за шкафом.
– А теперь ваши карманы, мистер Пуллинг.
Еле сдерживая злость, я выложил содержимое карманов на журнальный столик. Он внимательно пролистал записную книжку и вынул из нее вырезку из «Дейли телеграф». Нахмурив брови, он с недоумевающим видом прочитал ее вслух: "Мне особенно понравились карминно-красный «Мэтр Роже», светло-красный с белыми кончиками «Черио», кармазинная [темно-малиновая] «Арабская ночь», «Черная вспышка» и «Алый Бахус»…
– Объясните, пожалуйста, мистер Пуллинг.
– Тут нечего объяснять, – сказал я сухо.
– Простите мне мое невежество.
– Это отчет о выставке георгинов. В Челси. Я интересуюсь георгинами.
– Это цветы?
– Разумеется.
– Названия звучат так странно, будто лошадиные клички. Меня ввело в заблуждение слово «кармазинная». – Он положил вырезку обратно и, припадая на одну ногу, подошел к тетушке. – А теперь я хочу пожелать вам доброй ночи, мисс Бертрам. Вы сегодня скрасили мне исполнение моих неприятных обязанностей. Вы даже не представляете, как надоели мне все эти сцены с оскорбленной невинностью. Завтра я пришлю за вами полицейскую машину – она отвезет вас на аэродром.
56 
