очень нудно 
73 
Инспектор Вудроу взял себе экземпляр с явной неохотой. Он держал его перед собой, как свидетель держит в суде Библию, не зная в точности, что с этим делать.
– Номер роскошный, ничего не скажешь, – заметил викарий. – Ох, простите. Несчастная женщина. Один момент, я сейчас. – С криком «миссис Брустер, миссис Брустер!» он бросился вдогонку за пожилой дамой, которая удалялась по дорожке в сторону Латимер-роуд.
– Я думаю, прежде чем он вернется, – проговорил инспектор Вудроу, – нам надо бы пойти куда-нибудь и обсудить дела.
Сержант уже успел открыть журнал и с увлечением читал его.
– Можно пойти ко мне, – предложил я.
– Я бы предпочел пойти прямо на квартиру мисс Бертрам, не откладывая. Мы можем объясниться в машине.
– Что вам понадобилось в квартире моей тетушки?
– Я уже сказал. У нас имеется запрос из «Интерпола». Мы не хотим беспокоить мирового судью в рождественскую ночь. Вы – ближайший родственник. Вручив вам ключи от квартиры, ваша тетушка оставила ее на ваше попечение.
– С моей тетушкой что-нибудь случилось?
– В этом нет ничего невозможного. – Там, где требовалось одно слово, инспектор меньше чем пятью не удовлетворялся. – Викарий возвращается… – сказал он раздраженно. – Спарроу, ради бога, оторвитесь же.
– Ну вот, надеюсь, вы теперь не забудете подписаться, – прощебетал викарий. – Ваши деньги пойдут на благое дело. Мы заблаговременно подготавливаем к Пасхе детский уголок. Я бы предпочел назвать его часовней, но в Саутвуде у нас еще водятся твердолобые протестантки. Я посвящу вас в глубокую тайну. Я даже комитету еще не говорил. На днях я достал на Портобелло-роуд подлинный рисунок Мейбл Люси Атвел! Мы торжественно развернем его на Пасху, и у меня есть тайная мысль – а вдруг нам удастся убедить принца Эндрю…
– Боюсь, нам пора, викарий, – прервал его инспектор Вудроу, – надеюсь, ваш уголок получится удачным.
Начинало накрапывать. Инспектор Вудроу покосился на свой зонтик, но раскрывать не стал. Быть может, боялся, что потом четкие складки не улягутся на место должным образом.
– Я скоро навещу вас обоих, – пообещал викарий, – как только буду иметь ваши адреса на бланках подписки.
– Спарроу! – прикрикнул инспектор Вудроу.
Спарроу с неохотой сложил журнал и бегом, спасаясь от дождя, припустил за нами. Усаживаясь рядом с Вудроу на водительское место, он объяснил в свое оправдание:
– Там есть рассказ под названием «Кто виновен?». Я думал, может, про убийство – очень уж люблю читать про убийства, а оказывается, это про старушку, которая плохо обошлась с певицей, поющей поп-песенки. Нынче по заглавию ничего не поймешь.
– Итак, мистер Пуллинг, – приступил инспектор Вудроу, – когда вы в последний раз видели вашу тетю?
Фраза мне что-то смутно напомнила.
– Несколько недель… месяцев назад. В Булони. А в чем дело?
– Вы с ней довольно много путешествуете, не так ли?
– Н-ну…
– Когда вы в последний раз имели от нее сведения?
– Я уже ответил – в Булони. Я обязан отвечать на эти вопросы?
– У вас есть ваши конституционные права, – вмешался сержант Спарроу, – как у всех граждан. Но и обязанности, конечно, тоже. Добровольное показание всегда выглядит лучше. Суд принимает во внимание…
– Ради бога, Спарроу, придержите язык, – оборвал его инспектор Вудроу. – Вас не удивляет, мистер Пуллинг, что со времени поездки в Булонь вы не получали от вашей тети никаких известий?
– Когда речь идет о тетушке, меня уже ничто не удивляет.
– А вас не тревожит – не случилось ли с ней что-нибудь?
– Вы считаете, что у меня есть основания для тревоги?
– Она водит компанию с весьма подозрительными личностями. Слыхали вы когда-нибудь о некоем мистере Висконти?
– Фамилия мне чем-то знакома.
– Военный преступник, – неосмотрительно брякнул сержант Спарроу.
– Ваше дело следить за дорогой, Спарроу, – заметил инспектор. – А генерал Абдул? Вы, полагаю, слыхали о генерале Абдуле?
– Кажется… да, как будто слыхал.
– Вы были некоторое время назад с вашей тетушкой в Стамбуле. Вы прибыли поездом и через несколько часов были оттуда выдворены. Вы встречались с полковником Хакимом.
– Да, действительно, какой-то офицер полиции приходил. Нелепая ошибка.
– Генерал Абдул умер и перед смертью сделал заявление.
– Умер? Бедняга. Я и не знал. Не понимаю, какое отношение имеет его заявление ко мне.
– Или к вашей тетушке?
73 
