79 
— Вы не на своем корабле, капитан. Вы не можете бросить ее в бриг.
— Еще как могу, черт возьми!
— Я буду ее охранять, — внезапно сказал мистер Сьюард. — Даже ценой своей жизни.
Лорд Рудольф холодно оглядел молодого человека с головы до ног.
— Это и будет цена твоей жизни, парень. Ты понятия не имеешь, против чего выступаешь. Я останусь здесь, с ней, если уж вы не позволяете мне увезти ее от опасности.
Остин коротко кивнул:
— Хорошо. Возможно, в этом есть смысл.
Эванджелина в удивлении заморгала. Остин не возражает, чтобы лорд Рудольф оставался с ней? И тут она вдруг разозлилась. Ведь он хотел, чтобы лорд Рудольф был ее охранником, но под его крышей и под его контролем!
— А мое мнение никого не интересует? — ехидно спросила она.
Все мужчины с удивлением повернулись к ней, как будто совсем забыли о ее присутствии. А она раздраженно фыркнула и спросила:
— Если в опасности я, то разве не следует со мной посоветоваться?
— Не сейчас, моя дорогая, — сказал Остин.
— Но тебе опасность грозит больше, чем мне. Кроме вас троих, никто не знает, что я читала эти бумаги. Бумаги во время всего плавания были у тебя, как они знают. Какие же предосторожности ты намерен предпринять? Его темные глаза вспыхнули:
— Я их уже предпринял.
— Не верю, Остин!
— Не важно, веришь ты мне или нет. Но тебя нужно спасти от опасности. Полагаю, что подвал — отличная идея.
— Ты не посмеешь запереть меня, ты… ты тиран!
— Но есть ли лучший способ избавить тебя от опасности и обеспечить твое появление на собственной свадьбе?
Эванджелина вспыхнула.
— Выходит, ты твердо намерен очертя голову ринуться в этот дурацкий брак?!
Глаза Остина гневно засверкали.
— Да, так и есть!
— Даже если я этого не хочу?
— Ты этого хочешь. Ты просто упрямишься.
— Ради твоего же блага.
Он шагнул к ней.
— Я не позволю ни одной женщине указывать мне, что для меня хорошо.
— Но ты же говоришь мне, в чем благо для меня.
— Это мое право. Право мужа.
— Ты мне не муж!
— До завтра — нет. Но мы вели себя как муж и жена. Свадьба — чистая формальность.
— Остин, ты… — Эванджелина задохнулась от гнева. Лорд Рудольф снова нахмурился, а мистер Сьюард в изумлении разинул рот.
— Давай больше не будем спорить, Эванджелина. Или я действительно запру тебя в подвале. — Остин отвернулся и отошел от нее.
Эванджелина пошла за ним.
— Самоуверенное животное — вот ты кто! Мисс Пейн предостерегала нас от джентльменов, подобных тебе, мужчин, которые сначала навязывают тебе свою любовь, а потом унижают тебя…
Он резко обернулся.
— Твоя мисс Пейн — глупая старая дева! У нее нет вообще никакого опыта с мужчинами.
— Мисс Пейн была моей дорогой подругой. Моей единственной подругой.
Эванджелина закусила губу, когда смысл собственных слов дошел до нее. Всю ее одинокую жизнь только эта благородная наставница, леди среднего возраста, питала к ней интерес. Теперь эта леди далеко, очень далеко, и она никогда не одобрит ее выбор, который привел к тому, что сегодня она стоит в гостиной Остина и спорит с ним.
Его взгляд смягчился.
— В Бостоне у тебя будет время завести много друзей.
— А у вас, сэр, нет опыта с женщинами, если вы так бесцеремонно оскорбляете их друзей, — заявила Эванджелина.
— Но я был женат, и у меня были любовницы. Конечно же, я знаю женщин.
Она уставилась на него, сердце ее бешено колотилось.
— У тебя были…
Ни один джентльмен никогда не говорит о своих амурных делах с женщинами, но Эванджелина просто считала, что у Остина их не было.
— О, черт! — Разозлившись на самого себя, он снова отошел от нее.
Лорд Рудольф тихо сказал:
— Мне следовало бы вызвать вас за это на дуэль, Блэкуэлл.
— Дуэль — это для идиотов. — Остин повернулся к нему, уже овладев собой. — Прошу прощения, Эванджелина. Я сказал так со зла. Забудь, что я это сказал.
Выходит, у него были любовницы… Очаровательные леди, которые делили с ним постель, которые просили его обнимать их и целовать. Мисс Пейн шепотом им объясняла, что большинство джентльменов содержат таких женщин. Почему бы и Остину не делать этого?
Горячие слезы брызнули из глаз Эванджелины. Она поморгала, прогоняя их. Гордо вскинув подбородок, заявила:
— Это не важно.
Остин молчал. Его силуэт вырисовывался на фоне угасающего света в окне. А его широкие плечи… Они такие крепкие! Она отчаянно цеплялась за эти плечи в минуты страсти… И она ни за что не доставит ему такое удовольствие, как ревность к его бывшим любовницам.
79 
