16 
Эйми улыбнулась.
- Вряд ли это так. Может быть, вы просто встречались с очень немногими людьми. Ну а теперь, если вы действительно хотите мне помочь, вы можете присмотреть за Максом сегодня во второй половине дня, пока я буду на собеседовании по поводу работы.
- По уборке квартир, - с гримасой на лице заметил Джейсон.
- Найдите что-нибудь другое, на что я способна, и я с радостью займусь этим.
- Нет, - негромко возразил он, продолжая смотреть на нее так, как будто Эйми была инопланетянкой. - Я не знаю, какая работа имеется в Абернети.
- Ее немного, могу вас заверить. А теперь я должна дать вам указания насчет Макса, потому что мне пора идти.
- Но вы сказали, что собеседование будет во второй половине дня. У вас есть еще несколько часов.
- У меня же нет машины, и мне придется идти пешком. Нет, не смотрите на меня так! На вашем лице написано: «Я оплачу такси». А я хочу произвести хорошее впечатление на этом собеседовании, поскольку они мне сказали, что я смогу брать с собой Макса, если соглашусь на то, чтобы он находился в манеже. Если я получу эту работу, все наши проблемы будут решены.
Джейсон не вернул ей улыбки.
- У кого вы будете работать?
- У Боба Фарли. Вы с ним знакомы?
- Я с ним встречался, - солгал Джейсон. Он очень хорошо знал Боба Фарли и знал, что Эйми будет принята, потому что она молода и привлекательна и потому что Фарли был известнейшим в округе развратником. - Я присмотрю за ребенком, - тихо добавил Джейсон. - Одевайтесь.
- Да, но раньше я должна сказать вам, чем его кормить. - И она начала длинный монолог о том, что ест и чего не ест Макс и что он не признает ни соли, ни сахара, предпочитает только вареное, ничего печеного и уж, разумеется, жареного. А для ленча Джейсону в холодильнике она оставила половину цыпленка и немного зеленого салата.
Она добавила, что Максу не нравится твердая пища и что он предпочитает грудное молоко. «Не заставляйте его, если он съест мало».
Джейсон не слишком вслушивался в ее наставления - равно настолько, чтобы заверить ее в том, что все будет в порядке. Спустя полчаса Эйми ушла, а он тут же стал звонить брату.
- Мне наплевать на то, сколько пациентов у тебя в приемной, - объявил ему Джейсон. - Я хочу знать, что происходит.
- Эйми замечательная, правда?
- Она… разная. Подожди минуточку. - Он посадил Макса на пол, и тот наполовину подполз, наполовину подтянулся за провод от лампы к ближайшей электрической розетке и принялся его выдергивать. Пересадив малыша на середину пола, подальше от опасной розетки, Джейсон вернулся к телефону.
- Эта женщина, - начал он, - живет на скудное социальное пособие, так как муж ей ничего не оставил, и у нее нет средств для существования. Знаешь, куда она отправилась для собеседования насчет работы? К Бобу Фарли.
- Ах х… - выдохнул Дэвид.
- Сейчас же позвони этому старому распутнику и скажи ему, что если он примет ее на работу, ты сделаешь ему инъекцию сибирской язвы, - распорядился Джейсон.
- Этого сделать я не могу. Клятва Гиппократа и все такое прочее… Если бы я знал тебя меньше, то сказал бы, что ты говоришь как ревнивый муж. Джейсон? Ты слушаешь?
- Извини. Макс залез под кофейный столик. Подожди минутку, теперь он ест бумагу. Не отходи от телефона.
Когда Джейсон снова взял трубку, в голосе Дэвида он услышал досаду.
- Послушай, брат, я вовсе не имел в виду, что ты будешь встревать в дела Эйми. Ты просто должен присмотреть за ребенком, чтобы у нас с нею было время побыть наедине. Это все, что от тебя требуется. Как только я сумею убедить Эйми в том, что мы созданы друг для друга, я стану ей помогать, и работать ей не придется. И почему бы тебе не сказать ей невзначай что-нибудь хорошее обо мне?
- Если она подумает, что ты будешь заботиться о ней всю оставшуюся жизнь, она может не выйти за тебя замуж. Гордости в ней больше, чем чего бы то ни было другого. Не можешь ли ты сказать мне, почему ребенку нельзя давать соль, или сахар, или какие-нибудь приправы?
- Наука говорит, что если человек уже в младенчестве употребляет их, то привыкнет к ним, и поэтому их следует исключать из рациона, тогда он вырастет здоровым.
- Неудивительно, что ребенок хочет только грудное молоко и не желает есть ничего другого, - пробормотал Джейсон и снова бросил трубку, чтобы оттащить Макса от двери, играя которой, он норовил ударить себя по лицу.
Вернувшись к телефону, Джейсон спросил:
16 
