52 
Так что же ему делать? Говард имел почти две недели на размышление, но и сейчас был не намного ближе к ответу, чем тогда. Казалось, он опять попал в нечто вроде заключения, но на этот раз был лишен всякой возможности бежать. Стоило ли четыре года ожидать этого момента, чтобы потерять все из-за боязни возможной неудачи?
Всю дорогу в Лондон Говард пребывал в таком ступоре, что ему было не до мыслей о будущем! К тому же он уже оплатил эти апартаменты и связавшийся с ним агент просил забрать ключи, так что пришлось пользоваться плодами своей собственной глупости. Все планы мести казались теперь полной чепухой. Так почему бы не предоставить Конни самой себе?
Потому, что он до сих пор любит ее.
Говарда охватил гнев. Соскочив с подоконника, он подошел к сложенному из мрамора камину и взял с полки брошенное там письмо с почтовым штемпелем Лхорги, пришедшее на его лондонский адрес вместе с письмом от агента. Письмо было от Леонарда, на нем стояла официальная печать нового президента республики Лхорга, и Дик Корбэт, передавший Говарду письмо за завтраком, был явно заинтригован официальным статусом послания.
— Высокопоставленные друзья, — заметил он, подмигивая жене, и Говард криво усмехнулся. — Что ж… — Дик слегка смутился. — Слава Богу, что ты был знаком с этим парнем! Во всяком случае, тебе удалось остаться в живых, чего нельзя сказать о многих других.
— Да. — Говард, не вскрывая, повертел письмо в руках и поднял взгляд на приятеля. — Но ты ведь не знал этого, когда посылал меня туда. Сказал, что там совершенно безопасно, что президент Алланг держит ситуацию под полным контролем.
— Но я действительно так думал! — Дик бросил на жену умоляющий взгляд. — Я ведь говорил тебе, Флора? Говорил, что этот контракт просто конфетка?
— Конечно, ты был в этом уверен, — поддержала его жена.
Говард знал Флору Корбэт не первый год, если это в ее интересах, она подтвердит все, что угодно. Флора так и не смогла простить того, что на одной из вечеринок он отверг ее авансы, и с тех пор относилась к нему с плохо скрываемым презрением.
— Хорошо то, что хорошо кончается, — добавил Дик беспечным тоном. — Ты ведь здесь, я хочу сказать? К тому же очевидно, что Банга ценит тебя высоко.
— Зато жена нет, — сухо заметил Говард, вскрывая конверт.
Флора Корбэт бросила на него заинтересованный взгляд.
— Что ты говоришь? — с удивлением спросила она, и Говард понял, что совершил тактическую ошибку. — Мне казалось, ты снял апартаменты в такой глуши именно из-за нее. Для того, чтобы Конни могла продолжать работать в своей деревне.
— Как видишь, нет, — спокойно возразил Говард. — Эти апартаменты предназначены для меня, а не для нее.
— Неужели?
Говард, мысленно проклиная самого себя за слишком длинный язык, вытащил письмо из конверта.
Оно было напечатано на машинке, но внизу стояла четкая подпись Банги. Бумага была толстой, дорогой на вид. Скорее всего, бумагу выбирал Алланг, а не Банга, но преемственность должна быть соблюдена.
После обычных любезных выражений, в которых Леонард выражал надежду на то, что его друг полностью восстановил подорванное здоровье, президент перешел к более личным вопросам. Церемония официального введения в должность намечена на конец года, и Банга надеется увидеть на ней Говарда с женой. Он хочет воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить свою признательность другу за помощь, способствовавшую поражению Алланга, но более всего желает снова увидеться с ним, познакомиться с его женой и преподнести почетную награду.
Таким письмом можно было только гордиться. Говард уже знал об этой награде из прессы, но это послание было официальным, и ему захотелось показать его Конни. Интересно, испытала бы она гордость за него или посчитала бы это еще одним доказательством того, что он мог бы связаться с ней из плена, если бы захотел?
Этого Говард не знал, да и вряд ли узнает. У него теперь не было возможности спросить ее об этом. В последнее время он слишком часто попадал перед Конни впросак и больше не желал подвергаться новым унижениям.
Все это оставляет его лицом к лицу с той же самой проблемой, подумал Говард, кладя письмо обратно на каминную полку. Прежде чем попытаться отряхнуть со своих ног прах прошлого, надо было что-то решить насчет апартаментов. Жить здесь, в такой близости от Конни, было бы просто мучением. Она, вероятно, делает в городе покупки, и он может наткнуться на нее в любую минуту. Конни, может быть, и сможет жить подобным образом, но как насчет него? Способен ли он стать свидетелем того, как она выйдет замуж за Прайса, а может быть, и заимеет от него ребенка? А каково будет увидеть ее толкающей перед собой коляску?
52 
