с удовольствием перечитала 
24 
– Ну вот… А у нас честная семья, прозрачный бизнес и так далее и тому подобное. Поэтому вся родня была жутко возмущена, а у моей бабушки едва инфаркт не случился. С тех пор я зарекся давать какие бы то ни было интервью!
– Понятно… – вздохнула Кристин. – Очень жаль…
– Жаль или нет, но я принял решение и намерен следовать ему! – Тино произнес это очень запальчиво.
– Без всяких исключений? – с робкой надеждой спросила она.
Он смерил ее хмурым взглядом.
– Даже не надейся.
– Я лишь хотела…
– Забудь! Как только у тебя совести хватает – врала на каждом шагу, а сейчас…
Кристин вдруг испытала непонятный прилив злости.
– Мне не пришлось бы врать, если бы ты был хоть чуточку более благосклонным к репортерам!
– А, выходит, я во всем виноват! Ну да, разумеется, чего-то в этом роде и следовало ожидать…
Кристин поморщилась.
– Погоди, не кипятись! Могу все объяснить. Если бы ты согласился дать мне интервью, я бы не стала наряжаться Красной Шапочкой и валять дурака перед тобой и всеми твоими гостями. Вот скажи, если бы я позвонила тебе, представилась репортером и попыталась договориться о встрече, ты согласился бы?
– Нет.
Она развела руками.
– Вот видишь. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как прибегнуть к некоторому маскараду.
– Что значит «ничего не оставалось»? Как будто ты была обязана брать у меня интервью!
– Не обязана – в том смысле, что подобного задания редакция мне не давала, но… как бы тебе объяснить… словом, я сама себя поставила в безвыходное положение.
Тино вдруг запрокинул голову и рассмеялся.
– Ну и ну! Что же это за положение такое?
Кристин хмуро покосилась на него.
– Да, тебе смешно. Видишь ли, я имела неосторожность брякнуть в присутствии коллег, что возьму у тебя интервью. Так все и началось. Ну а потом мне просто некуда было деваться, слово ведь нужно держать…
– Лучше всего не давать дурацких обещаний, – язвительно заметил Тино.
– Согласна, – вздохнула Кристин. – Только сейчас поздно философствовать. У меня два пути: или взять интервью и жить, как прежде, или увольняться из редакции.
– Так уж и увольняться, – проворчал Тино.
Она пожала плечами.
– Работать мне все равно не дадут. Засмеют.
– Сама виновата, пенять не на кого.
Кристин подавила очередной вздох.
– Ты говоришь правильные слова, но мне от них почему-то не легче. Лучше бы интервью дал!
– Ни за что! – отрезал Тино.
– Ну разочек, а? Только мне одной. Я никому не скажу!
Он насмешливо кивнул.
– Разве что в газете своей напечатаешь.
– В журнале, – машинально поправила его Кристин.
Тино взглянул на нее исподлобья.
– Разница невелика. Не клянчи, никакого интервью не будет. И твоих шпионских штучек я тебе не отдам.
В глазах Кристин промелькнуло недоумение.
– Это ты о чем?
– О диктофоне и фотоаппарате.
Она растерянно заморгала.
– То есть как не отдашь? Если хочешь, уничтожь информацию, но обе эти штучки, как ты выражаешься, нужны мне для работы, поэтому ты обязан их вернуть!
– Ошибаешься, детка, ничего я тебе не обязан. Вообще скажи спасибо, что я не довожу дело до полиции!
Прикусив губу, Кристин некоторое время смотрела на него, затем мрачно произнесла:
– Спасибо.
Тино лишь усмехнулся.
Тогда она сказала:
– Что ж, если ты упорствуешь в своем решении, мне остается лишь уйти. И учти – ты не сумеешь этому помешать!
Он сунул руки в карманы брюк.
– И не собираюсь. Иди. И корзинку можешь забрать, она мне ни к чему. Я подобных арий не исполняю.
– Что это ты вдруг стал таким покладистым? – подозрительно прищурилась Кристин.
– А тебе известно который час?
– Не-ет… – протянула Кристин, оглядываясь в поисках каких-нибудь часов. Они обнаружились на каминной полке. Кристин пригляделась к циферблату. – Что-о?! – вырвалось у нее в следующую минуту. – Половина третьего?!
– Поздновато, правда? – с ироничной усмешкой обронил Тино.
– Неужели я столько проспала?
Он кивнул.
– Допускаю, что тебе трудно в это поверить, но ты последняя моя гостья, остальные разъехались. А мне спать пора. Так что я тебя не задерживаю. Впрочем, – прищурился он, – можешь остаться и разделить со мной постель.
– Благодарю! – поспешно произнесла Кристин.
В темных глазах Тино заплясали лукавые искорки.
– То есть остаешься?
– Нет. Пора домой. Я и так здесь задержалась…
24 
