10 
Не дожидаясь, пока он ее засечет, Тэсс вышла в салон.
— Я скоро собирался тебя будить, — сказал Доминик, не отрываясь от газеты.
— Не стоит такой заботы.
— Тэсс, я все объяснил. Ты чужая женщина, к тому же агент ЦРУ. Я еще не водил романтических отношений с агентами ЦРУ. Полагаю, если бы попробовал, они не обрадовались бы.
Невозможно было понять, шутит он или нет, с таким-то каменным лицом. Но Тэсс невольно улыбнулась. Она уселась в кресло напротив и вытянула ноги.
— Зачем тебе это все, Доминик? Ведь тебя никто не заставлял помогать ЦРУ, насколько я понимаю.
— Приятная щекотка по напряженным нервам. Средство от скуки. Адреналин. — Он сложил газету и бросил ее на стол. — Что-то вроде экстремального спорта. Практически такой же допинг, как и у тебя, милочка.
— Ну конечно. — Тэсс почувствовала, что начинает злиться. — Это просто работа.
— Кому ты врешь? — Доминик усмехнулся. — Просто работа… Вы все, оперативные агенты, адреналиновые наркоманы, и тут я вас могу понять. Сам люблю принять дозу-другую адреналинчика. Но не пытайся доказать мне, что ты приходишь под крышу родного дома, отпахав как бы с девяти до пяти, и спокойно смотришь вечерние сериалы для домохозяек. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Твой мозг работает совершенно по-другому.
— Ну расскажи мне, — пропела Тэсс потягиваясь, — как работает мой мозг?
— На повышенных оборотах. — Ригдейл одним глотком допил кофе и продолжил издевательски-невозмутимо: — Если бы ты не годилась для службы в ЦРУ, то, думаю, никогда бы и не узнала, что твой опекун там подвизается. Когда он тебе сказал, сознавайся?
— Через год после того, как… подобрал. — Тэсс было немного неприятно, что Ригдейл сидит и разбирает ее на составные части, словно забавный конструктор. Она и так знала, что это правда. Эррол никогда ничего от нее не скрывал — никаких мотивов. Жестокая, бьющая в цель честность.
— А до этого присматривался. Может быть, он тебя специально высматривал, прежде чем приручить. Это бывает. Ему нужна была женщина в команду. Женщина, целиком преданная ему.
— Ты еще скажи, что он меня не любил, — презрительно бросила Тэсс.
— Не скажу, потому что у меня нет фактов, — пожал плечами Доминик. — Любил, наверное. Так, как умел… Я присматриваюсь к агентам спецслужб с тех пор, как начал работать с ними. Люди, совершенно не похожие на массу так называемых нормальных людей. Кто-то утверждает, что вы все сумасшедшие, но я считаю, что вы просто другие. — Он снял очки, аккуратно положил их на стол и принялся загибать пальцы. — Во-первых, вы так привыкли жить на игле своей работы, что, стоит вам хоть на время сойти с дистанции, начинаете ломаться — поэтому надо скорее возвращаться в строй. Наркомания в чистом виде, воспитанная на Ферме [2] у сотен невинных агнцев. Вы подготовлены на заклание, но так надо: жертвы богам следует приносить регулярно. Во-вторых, вам так промывают мозги, что вы становитесь совершенно непредсказуемыми, и эту непредсказуемость тщательно направляют. Наши или не наши — зависит от степени коррумпированности. В-третьих, так называемая обычная жизнь с ее сериалами и семейными разборками перед сном не для вас. Ваши эмоции под строгим контролем. То, что вы называете любовью, соучастием, дружбой, строго дозируется. Если бы ты была умницей Тэсс, выпускницей провинциального колледжа, моей любовницей по стечению обстоятельств, а не по легенде, ты бы залепила мне пощечину сразу, когда я грубо предложил тебе спать со мной. Но ты сидишь и улыбаешься.
Тэсс и вправду улыбалась. Ригдейл был весьма точен в своих наблюдениях, хотя конечно же поверхностен. Глубины ему и не дано познать, и это хорошо, пожалуй.
— Сказанное мною ни капли не раздражает тебя, не так ли? — Он смотрел на нее очень внимательно и щурился.
— В досье не написано, что у тебя плохое зрение, — сказала Тэсс.
— Старость уже не за горами, понемногу начала развиваться дальнозоркость. Так раздражает или нет?
— Нет.
Ей было забавно, немного беспокойно и любопытно — только и всего. Миллионер Ригдейл с его старательными наблюдениями находился вне сферы интересов Тэсс, но все же они сидели рядом в самолете, мчащемся через Атлантику. Параллельные прямые, которые пересеклись в бесконечности. Неевклидова геометрия жизни.
— Это хорошо, — резюмировал он. — Люблю агентов спецслужб за отсутствие истерик на ровном месте.
10 
