14 
Попытаться отнять сандалию – значило поставить себя в еще более дурацкое положение; спуститься же вниз из коляски было решительно невозможно. Посему мисс Тавернер, дрожа от сдерживаемого гнева, выставила обтянутую чулком ножку.
Он надел на нее сандалию и преспокойно завязал шнурки.
– Благодарю вас! – с убийственной вежливостью произнесла мисс Тавернер. – А теперь, если вы дадите мне руку, чтобы я сошла на землю из вашей коляски, я с удовольствием продолжу свой путь.
– Но я вовсе не намерен предлагать вам свою руку, – ответил он. – Я отвезу вас обратно в Грантем.
Тон его голоса заставил ее преисполниться презрения.
– Вы, конечно, можете полагать это великой честью, сэр, но…
– Это и есть великая честь, – серьезно согласился он. – Обычно я никогда не подвожу женщин.
– Да, – вдруг подтвердил его ливрейный грум. – Иначе бы меня здесь не было. Ни единой лишней минуты.
– Видите ли, Генри у нас – женоненавистник, – пояснил джентльмен, нимало не смущенный столь бесцеремонным вмешательством.
– Меня не интересуете ни вы сами, ни ваш слуга! – выпалила мисс Тавернер.
– Вот это мне в вас и нравится, – согласился он, потом легко запрыгнул в коляску и, переступив через Джудит, занял свое место на облучке. – А теперь позвольте, я покажу вам, как следовало ударить меня.
Мисс Тавернер воспротивилась было, но он завладел обтянутой перчаткой ладошкой девушки и сжал ее в кулак.
– Опустите большой палец, вот так, а теперь бейте. Думаю, в подбородок не стоит. Цельтесь в глаз или в нос, если хотите.
Мисс Тавернер замерла, не в силах пошевелиться.
– Я не стану отвечать, – пообещал он, а потом, заметив, что она по-прежнему сидит неподвижно, добавил: – Вижу, мне придется спровоцировать вас, – сказав это, он быстро поцеловал ее.
Ладони мисс Тавернер сжались в прелестные кулачки, но она подавила недостойный леди порыв и удержала их на коленях. Поцелуй потряс ее и привел в ярость; она попросту не знала, куда девать глаза. Еще никогда ни один мужчина, за исключением отца и Перегрина, не осмеливался поцеловать ее. Очевидно, сей джентльмен принял ее за дочь какого-либо деревенского купца из пансионата на Куин-сквер[18]. Всему виной было ее старомодное платье, да еще, без сомнения, та ужасная двуколка. Джудит страстно жалела о том, что щеки ее заливает предательский румянец и, вложив в голос все презрение, на какое была способна, заявила:
– Даже денди обязан помнить об уважении, которое следует оказывать благородной женщине. Я не стану бить вас.
– В таком случае, я разочарован, – заявил он. – Мне ничего не остается, как отправиться на поиски вашего брата. Отойди в сторону, Генри.
Грум послушно отпрянул и подбежал к коляске, чтобы вновь вскарабкаться на козлы. Карета сорвалась с места и через несколько мгновений уже неслась во весь опор по дороге в сторону Грантема.
– Вы можете высадить меня у «Георга», сэр, – ледяным тоном заявила мисс Тавернер. – У меня нет сомнений, что, если мой брат вернулся с боксерского поединка, он окажет вам ту любезность, на которую я, увы, не способна.
Джентльмен рассмеялся.
– Ударит меня, вы хотите сказать? Все возможно, Клоринда, хотя некоторые вещи… маловероятны, скажем так.
Она лишь крепче сжала губы и на некоторое время умолкла. А ее спутник поддерживал ленивую светскую болтовню, пока Джудит вдруг не прервала его, движимая любопытством, чтобы задать вопрос, который уже давно не давал ей покоя:
– Почему вы пожелали отвезти меня обратно в Грантем?
Он одарил ее насмешливым взглядом.
– Чтобы подразнить вас, Клоринда. Соблазн оказался непреодолимым, поверьте мне.
Девушка вновь погрузилась в молчание, потому что не смогла найти слов для достойного ответа. Еще ни разу в жизни с ней не разговаривали в подобном тоне; она была более чем склонна счесть его помешанным.
Впереди показался Грантем; через несколько минут коляска остановилась напротив гостиницы «Георг», и первым, что увидела мисс Тавернер, было лицо брата над занавеской в одном из окон нижнего этажа.
Джентльмен сошел с коляски и протянул ей свою руку, предлагая опереться на нее.
– Ну, улыбнитесь же! – сказал он.
Мисс Тавернер позволила ему помочь ей сойти на землю, сохраняя при этом ледяное отчуждение. Опередив его, она быстрым шагом вошла в гостиницу и едва не столкнулась с Перегрином, спешившим ей навстречу.
– Джудит! Какого дьявола? – вскричал тот. – Случилось что-нибудь?
14 
