48 
Диана приняла душ и переоделась к чаю. Накрыли в гостиной, с которой тоже было связано много воспоминаний. Ночная сиделка проснулась и была представлена Диане:
— Это — сестра Маклеод, — сказала сестра Вильямс, и толстая, добродушная шотландка поднялась со стула с протянутой рукой.
— Вы мисс Стэнлиэр? — спросила она.
— Леди Диана, — был ответ, и они обе посмотрели на нее с интересом, потому что имя показалось им знакомым. Как они позднее вспомнили, они часто находили фотографии Дианы и маленькие заметки в колонках светской хроники в газетах, которые они читали после работы.
Во время чая было много разговоров, и Диане показалось это утомительным. За столом присутствовала та искусственная веселость, которую медики очень часто считают психологически правильной. Они были очень внимательны к своему пациенту и к Диане тоже, стараясь быть приятными, они развлекали ее, рассказывая о различных случаях, происходивших в домах, где они работали сиделками, вдавались в мельчайшие детали, которые для неспециалиста были порой неприятными.
Сестра Вильямс не была шотландкой, но училась и проходила практику в госпитале Глазго и теперь постоянно была связана с большой лечебницей на севере, из которой они вместе с сестрой Маклеод были направлены по запросу доктора Яна.
Они долго описывали Диане свое путешествие и сцену своего прибытия. Все население острова собралось и рыдало у дверей замка, и они сказали, что, очевидно, недаром их выбрали, чтобы ухаживать за таким важным пациентом.
— Вы никогда не видели такого скорбного зрелища, они приветствовали нас так, как будто мы были чудом, которое спасет его, что так и было, конечно, — добавила сестра Маклеод с радостной улыбкой.
— Я в этом не сомневаюсь, — с благодарностью сказала Диана.
— Да, задача была трудной, я вас не хочу обманывать, — проговорила сестра Маклеод. — Он был довольно плох, и в первые ночи мне было очень тяжело.
— А я и днем не могла присесть, — сказала сестра Вильямс, стараясь, чтобы ее не превзошли в описаниях стойкости. — Но теперь с ним все в порядке, через неделю или две он окончательно придет в себя. Но пока ему тяжело, и время от времени он вспоминает то, что происходило во время спасения.
— Он очень волнуется? — быстро спросила Диана.
— Да уж, это крепко засело ему в мозги. Даже сейчас он просыпается ночью с криком. Хорошо, что ваша комната, леди Диана, расположена далеко, а то это могло бы вас побеспокоить.
Диана ничего не сказала. Она почувствовала комок в горле, глаза были полны слез, она низко наклонила голову к своей чашке с чаем.
И ни слова о ней… если бы это было, она бы знала, и они бы не удивились при встрече с ней. Даже в своем забытьи он думал о Джин, и его беспокоило происшедшее с ней.
В этот момент объявили о приходе Джин Росс. Она вошла в комнату, одетая в свой килт, без шляпы, и ее рыжие волосы были приглажены влажным воздухом. Девушка приветствовала сиделок веселым: «Добрый день» и остановилась как вкопанная с изменившимся выражением лица, увидев Диану.
— Ты опять здесь? — сказала она грубо, никто не произнес ни слова.
Диана встала, подняв брови от такого бесцеремонного приветствия. Ее воспитание позволило ей собраться быстрее, чем Джин, и, кроме того, она знала, что это должно было произойти рано или поздно.
— Добрый день, мисс Росс, — произнесла она с ироничной любезностью. — Я рада, что вы оправились после несчастного случая.
Джин медленно пересекла комнату и остановилась, глядя на Диану.
— Почему ты здесь? — угрюмо спросила Джин.
— Мне кажется, что это дом мистера Кастэрса, — ответила Диана спокойно. — Я вернулась как его гость.
— Он не приглашал тебя, он был слишком болен, чтобы кого-нибудь приглашать. Ты не вправе приезжать сюда! Это твоя вина в том, что он болен, что чуть не погиб. Я бы никогда не попыталась плыть в такой день, если бы не хотела твоего отъезда!
В своем гневе Джин перешла на шотландский акцент, с сильным раскатистым «р» доведенного до ярости галла. Обе сиделки поднялись, увидев эту вспышку, а сестра Вильямс выступила вперед и твердо положила руку на плечо Джин.
— Ну, ну, мисс Росс, — проговорила она резко. — Леди Диана оставила здесь свои вещи и теперь вернулась за ними. Я думаю, что вы переутомились, поскольку не совсем оправились после происшествия.
Джин нетерпеливо стряхнула ее руку, не повернув головы.
48 
