очень нудно 
44 
– Леон! – позвал он.
Маленький человек с ушами как у летучей мыши и внимательным взглядом хорошего слуги заглянул в дверь. Он сказал:
– Долго же вы спали, сеньор Фортнум. Это очень хорошо.
– Я слышал радио, Леон.
– Ах да. – В руке Леон нес стакан, под мышками у него торчали две бутылки виски. – Жена принесла из города две бутылки, – сказал он и, с гордостью их показав (марка виски была аргентинская), тщательно отсчитал сдачу. – Вы только успокойтесь. Через несколько дней все будет кончено.
– В том смысле, что меня прикончат? Дайте-ка мне виски.
Он налил треть стакана и выпил.
– Уверен, еще сегодня сообщат, что они приняли наши условия. И тогда завтра вечером вы сможете отправиться домой.
Чарли Фортнум налил себе еще порцию виски.
– Вы чересчур много пьете, – заботливо упрекнул его человек, которого звали Леон.
– Нет. Я свою норму знаю. А тут главное – знать свою норму. Как ваша фамилия, Леон?
– Я же вам говорил, что у меня нет фамилии.
– Но духовный сан-то у вас есть? Скажите, что вы делаете в этой компании, отец Леон?
Он мог поклясться, что уши у того дрогнули, как у пса, услышавшего знакомый окрик: только слово «отец» заменило «гулять» или «кошка».
– Вы ошибаетесь. Вы же видели мою жену, Марту. Она принесла вам виски.
– Но священник всегда остается священником, отец мой. Я вас разгадал, когда вы разбивали над сковородкой яйца. Так и вижу вас возле алтаря.
– Вы это придумали, сеньор Фортнум.
– Да, но что придумали вы? За посла вы могли бы получить хороший выкуп, а за меня – шиш. Никто за меня и песо не даст, кроме моей жены. Странно, если священник станет убийцей, но, вероятно, для этой работы вы найдете кого-нибудь другого.
– Нет, – с глубочайшей серьезностью возразил Леон, – если, не дай бог, до этого дело дойдет, я возьму все на себя. Вину ни на кого перекладывать не буду.
– Тогда мне лучше оставить вам немного виски. Рекомендую прежде выпить глоток… через сколько дней они сказали, кажется через три?
Собеседник отвел глаза. Вид у него был испуганный. Шаркая, он сделал два шага к двери, словно отходил от алтаря и боялся наступить на подол слишком длинного облачения.
– Посидели бы вы, поболтали со мной, – сказал Чарли Фортнум. – Я больше боюсь, когда один. Вам мне признаться не стыдно. Если нельзя сказать священнику, кому же тогда можно? А вот тот индеец… Он глазеет на меня и улыбается. Ему охота убивать.
– Ошибаетесь, сеньор Фортнум. Мигель – человек хороший. Он просто не понимает по-испански и улыбается, чтобы показать, как он хорошо к вам относится. Попытайтесь еще поспать.
– Хватит, выспался. Мне хочется с вами поговорить.
Человек развел руками, и Чарли Фортнум представил себе его в церкви делающим ритуальные жесты.
– У меня много дел.
– А я ведь могу вас удержать, если захочу.
– Нет, нет! Мне необходимо уйти.
– Могу вас удержать. Запросто. Знаю как.
– Обещаю, что скоро вернусь.
– Чтобы вас удержать, мне ведь только надо сказать: отец мой, я хочу исповедаться.
Человек застрял в пролете двери спиной к нему. Его голова с торчащими ушами напоминала церковную кружку, зажатую в руках.
– С тех пор как я в последний раз исповедался, отец…
Человек обернулся и сердито сказал:
– Такими вещами не шутят. Если вы будете шутить, я вас слушать не стану…
– Да это вовсе не шутки, отец мой. И не в том я положении, чтобы шутить по какому бы то ни было поводу. Право же, когда человек вот-вот умрет, ему есть в чем покаяться.
– Я лишен своего сана, – упрямо возразил его собеседник. – Если вы действительно католик, то должны понимать, что это значит.
– Я, кажется, лучше вас знаю правила, отец мой. При чрезвычайных обстоятельствах, если под рукой нет другого священника – а ведь тут его нет, правда? – соблюдать формальности не нужно. Ваши люди ведь не позволят никого сюда привести…
– Никаких чрезвычайных обстоятельств пока что нет.
– Все равно времени осталось немного… и если я прошу…
Этот человек снова напомнил ему собаку, собаку, которую обругали, а за что, она и сама толком не понимала.
– Сеньор Фортнум, поверьте мне, – взмолился он, – чрезвычайных обстоятельств не будет… и вам никогда не понадобится…
– «Господи, прости нам грехи наши» – так, кажется, полагается начать? Черт те сколько времени прошло… За последние сорок лет я только раз был в церкви… не так давно, когда женился. Но на исповедь не ходил, вот уж чего не было! Чересчур много надо на это времени, нехорошо заставлять даму ждать.
44 
