42 
– У нас с ней мало общего.
– Она вела себя неподобающим образом с тобой? – прохрипел Лучиано.
Пораженная вопросом, Джемайма взглянула на него:
– Я… Я…
– Я могу быть эгоистичным, но не дурак. В большинстве случаев. Однако сейчас выставил себя идиотом.
– Да все в порядке. Что бы ты ни решил, это нормально. Не волнуйся.
Ей очень хотелось обнять его и постараться успокоить, но она сдерживалась, понимала, что это не та модель поведения, которую от нее ожидают в данной ситуации. Когда тебя бросает мужчина, последнее, что должно заботить, – как себя чувствует он.
Лучиано приобнял ее за плечи и направил к гостевому домику.
– Зачем мы идем к Сансе? – спросила она обеспокоенно. – Признаюсь, она не самая гостеприимная хозяйка, и мне больше нечего ей сказать.
– Зато мне есть что. – Лучиано постучал кулаком в дверь.
Санса открыла не сразу, хотя и была одета и накрашена, несмотря на девять утра. Вероятно, предполагала, что к ней придут посетители.
– Лучиано. – Она расплылась в приветливой улыбке.
– Санса, – сквозь зубы процедил Лучиано и, не дожидаясь приглашения, прошел в комнату, в изумлении обозревая фотографии и картины на стенах. – Что все это значит?
– Это ты настоял, чтобы я забрала все это.
– Ты сама меня попросила: тебе были нужны эти материалы для твоей книги, – напомнил Лучиано.
Уже через секунду Джемайма почувствовала себя лучше, поняла, что Лучиано не имеет никакого отношения к созданию комнаты памяти Джиджи. Все это инициатива Сансы.
– Тут все сохранилось в том же виде, как и в тот год, когда она умерла, – парировала девушка.
– Ты – единственная, кто когда-либо здесь бывал.
Лучиано отпустил руку Джемаймы и взял со стола книгу.
– Разве тебе недостаточно этого?
– Не понимаю, о чем ты.
– Я был женат на Джиджи всего пять лет. Это не биография, а выдумка. Ты даешь ее фанатам не истину, а то, что они хотят услышать. Правда была бы слишком ужасной.
Санса залопотала на итальянском.
– Нет, мы будем обсуждать все на английском, чтобы моя невеста тоже понимала. Джемайма, что она тебе вчера сказала?
– Ничего такого, что было бы неправдой. Ты не любишь говорить о Джиджи, а после ее смерти больше никого не полюбишь.
Лучиано поморщился:
– Санса, где твое сострадание? Твоя сестра чуть было не погубила меня.
– Не стоит об этом говорить.
– У пары, которая хочет пожениться, не должно быть секретов друг от друга.
Джемайма насторожилась; он улыбнулся ей.
– Одна мудрая женщина сказала мне это однажды, а я не слушал.
– Но ты сам не хотел, чтобы правда вышла наружу, был счастлив, что я пишу придуманные истории о вас, – не сдавалась Санса.
– Я повзрослел и стал мудрее. – Лучиано швырнул книгу на стол. – Джиджи отнюдь не была звездой и прекрасной женщиной, как ты пишешь. Я женился на ней потому, что она сказала, будто ребенок, которого она ждет, от меня. Тем не менее она неоднократно изменяла мне в течение всего нашего брака с главными героями фильмов, в которых снималась. В тот день, когда произошла катастрофа, она летела от меня к другому мужчине.
– О нет, – пробормотала Джемайма.
Она видела боль в глазах Лучиано, представляя, что он чувствует.
– Этот Алесио де Кампо, известный продюсер, был любовью всей жизни Джиджи. Во всяком случае, если она была способна кого-то любить, любила именно его. У него была семья, а когда его жена умерла, эти двое решили больше не прятаться. Я много раз говорил ей, что, если она решит бросить меня, дочь Мелита останется со мной.
– Как ты можешь ей доверять? – Санса, указывая на Джемайму, попыталась перевести разговор. – Она может хоть завтра пойти и рассказать все прессе.
– Джемайма не сделает этого, а даже если эта история и выплывет наружу, что с того. Все это в прошлом. В довершение ко всему, Джиджи сообщила, что Мелита не моя дочь, а Алесио. У меня был несчастливый брак. Я держался только ради дочери, а оказалось, и она не моя. Это чуть не подкосило меня. Даже больше, чем отъезд Джиджи и дочери в тот день.
– Эта жестокая ложь! – воскликнула Санса. – Никогда этому не верила.
– После крушения вертолета были проведены анализы, подтвердилось, что Мелита не была моей дочерью. Но, хотя и не была моей, я любил ее, как собственного ребенка, и если бы она выжила, несомненно, взял бы ее к себе. Но… Они погибли в вертолете, который Алесио прислал за ними сюда.
Глаза Джемаймы щипало от слез. Если бы не Санса, она бы бросилась на шею Лучиано и сказала все, что думает. Сердце обливалось кровью за него. Он скрывал правду, а она и подумать не могла, что его первый брак был настолько несчастен, считала, что Джиджи идеальна, а оказалось, та была неверной, бесчестной супругой. Теперь она поняла, почему Лучиано запросил тест на установление отцовства прежде, чем признать Никки своим.
42 
