В доме Бейтов, однако же, получить признание хозяев было практически невозможно. Миссис Бейт критиковала все, что делали Кэт и Мэри, при этом она употребляла очень резкие слова, ругала девушек и отчитывала их так откровенно, что Мэри после этого порой разражалась слезами. Кэт старалась подражать мистеру и миссис Ханзен, которые стоически переносили капризы миссис Бейт. Однако радости работа в таких условиях не приносила, тем более что дочери Бейта перенимали у матери манеру обращения со служанками. Особенно донимала персонал Джейн, которая вечно пребывала в дурном настроении. Кэт не любила ее и вплоть до этого дня не верила, что Крис Фенрой действительно хочет на ней жениться.
Однако ей было неприятно слышать о его брачных намерениях. Она не могла понять, почему он так поступает, и старалась не думать о нем плохо. В конце концов, между ними ничего не было, и она не искала себе мужчину. Несмотря на это, ей не хотелось представлять себе Криса и Джейн вместе… А может быть, ей просто было его жаль.
Эта мысль прибавила Кэт мужества, и она смогла улыбнуться ему ободряюще:
– У меня действительно все в порядке, Крис. С Бейтами не всегда просто, но мистер и миссис Ханзен очень милы. Они… они не требуют, чтобы я…
Кэт умолкла. В Нельсоне ей было неуютно не только из-за придирчивых хозяев. Еще больше хлопот доставляла ей слава «туземки», «любовницы маори» или «дикарки», с которой она была вынуждена постоянно бороться. Она сделала ужасную ошибку, в первый же день рассказав свою историю миссис Робинс. Но Кэт не могла знать, как люди воспримут сплетни, которые вдова разнесет по всему поселению. Кэт не сообщила миссис Робинс ничего такого, что могло ее скомпрометировать. В конце концов, что постыдного в том, чтобы быть приемной дочерью знатной женщины маори, да еще и целительницы?
Однако жительницы Нельсона превратили ее историю в нечто невероятное. В то же утро Мэри услышала на рынке, что Кэт принимала участие в военных походах, рубила на куски врагов племени и чуть ли не пожирала их сырую плоть. Конечно же, она делила постель практически со всеми мужчинами племени – наверное, так истолковала миссис Робинс тот факт, что все маори спали в одном общинном доме. Хорошенько подумав, Кэт поняла, откуда взялись другие слухи, – миссис Робинс жадно расспрашивала ее об обычаях маори, и ничего не подозревающая Кэт ей отвечала. Как она могла подумать, что, к примеру, ее рассказы о каннибализме в Полинезии воспримут настолько буквально?
Но кто бы ни сочинил все эти слухи о Кэт – то ли миссис Робинс, то ли другие женщины, – шанса оправдаться и все исправить у девушки не было. Стоило Кэт выйти за дверь дома Бейтов, как для нее начиналась настоящая пытка. В лучшем случае она слышала брань со всех сторон. Молодые люди отпускали ей вслед сальные шутки, а после того, как стали известны подробности резни в Вайрау, ее несколько раз забрасывали гнилыми фруктами или даже камнями, порой угрожали. В какой-то момент пошел слух, что она сама принимала участие в жестокой расправе над Уэйкфилдом и его людьми, а о том, как все случилось на самом деле, жители Нельсона забыли.
К счастью, никто из Бейтов не обращал внимания на уличные сплетни. Миссис Бейт и ее дети жили в такой изоляции от местного общества, что, наверное, даже ничего не знали. А мистер и миссис Ханзен проявили понимание. Они быстро оценили порядочность и уживчивость Кэт и поверили ей, когда она попыталась объяснить всю историю хотя бы тем людям, с которыми она проводила все свое время. Впрочем, с Мэри и Джейми, конюшим, ей это не совсем удалось. Оба по-прежнему относились к ней с недоверием.
Кэт очень тяжело все это переносила, особенно ее тяготила необходимость все время оставаться в четырех стенах. Те Ронга научила ее жить на природе и с природой, и теперь ей не хватало песни ветра в цветах, журчания ручьев, алого великолепия цветов рата и величественных гор вдалеке. В свободные часы она не знала, чем заняться, пока Мэри не оставила в их общей комнате дешевую книжонку. Кэт быстро наловчилась разбирать первые фразы. Линда Хемплмен учила ее читать, но на протяжении последних лет Кэт не имела возможности практиковаться в чтении. Кроме того, тогда она больше знала немецкий, в то время как «Разбойничьи пистолеты», которые залпом глотала Мэри, были написаны на английском. Но Кэт поняла, что ее навыки возвращаются, и вскоре смогла разобраться, чем отличается письмо и произношение в немецком и английском языках. Вскоре она каждую свободную минуту стала тратить на чтение, иногда даже таскала книги из хозяйской библиотеки. Она с восхищением читала художественную прозу и научную литературу, любовные романы и рассказы о путешествиях. Теперь это занятие стало единственной отдушиной для Кэт – но оно никак не помогало понять, что ей делать дальше.