очень нудно 
52 
Ида энергично закивала головой.
– Нравится? – со счастливой улыбкой переспросила она. – Это слабо сказано. Здесь просто чудесно, это настоящий рай! Жаль, что я не могу здесь остаться!
Карл поставил ведра на землю. Он не знал, разумно ли поступает, но он увидел свой шанс.
– Так давай сделаем это! – решительно произнес он. – Давай просто убежим! Я могу найти здесь работу, например, в порту. В Гамбурге я разгружал суда, за это неплохо платят. Правда, вместо английского придется выучить португальский… Я уже знаю одну фразу, Ида: «Voce é linda». Это значит: «Ты красивая!»
Он улыбнулся девушке. Ида смотрела на него с недоумением, но Карл не сдавался.
– Здесь даже есть немецкое консульство, Ида! – продолжал он. – Мы можем обратиться к ним, вдруг они помогут нам? – Он протянул к ней руки. – Ты хочешь остаться здесь, со мной, Ида Ланге? Ты выйдешь за меня замуж?
Ида испугалась, а потом нервно рассмеялась.
– Ты… ты шутишь… Мы не можем взять и убежать, мы…
– И кто же нам помешает? – поинтересовался Карл и взял ее за руки. Она не отняла их сразу, и он еще больше осмелел. – Твой отец? Бейт? Если мы убежим ночью, прежде чем все вернутся на борт, нас не станут долго искать. Может быть, день, два – дольше капитан ждать не станет. До тех пор будем прятаться. Например, в лесу, или же я сниму комнату в порту… – Карл вспомнил приветливого хозяина трактира. Наверняка он не откажется помочь.
Ида покачала головой.
– Я не могу выйти за тебя замуж, – напомнила она. – Я выйду замуж за Оттфрида, ты же знаешь. Все решено… и моя семья… Мне нужно плыть в Новую Зеландию… – Она осторожно высвободила руки.
Карл передернул плечами.
– Кем решено? – поинтересовался он. – Господом? Лично я не слышал гласа небесного, который возвестил бы миру о том, что Ида Ланге может выйти замуж только за Оттфрида Брандманна и больше ни за кого на свете.
Ида перекрестилась.
– Не богохульствуй, Карл! – с упреком в голосе произнесла она, и в глазах ее мелькнул страх. – Я помолвлена с Оттфридом. Об этом возвестили с кафедры…
– С кафедры в самом дальнем уголке Мекленбурга, в пяти тысячах миль отсюда! – воскликнул Карл. – Ты не связана этим, Ида! Это же другая страна, другая часть света! Мы свободны!
Но девушка вновь покачала головой.
– От судьбы не уйдешь, Карл, – серьезно заявила она. – Да, я знаю, ты пытаешься, и это правильно. И мне даже кажется, что Господь тебе это предначертал. Но не мне. Я должна поступать так, как говорит отец. Нужно чтить отца и мать, так сказано в Писании. Что подумают обо мне жители деревни, если я уйду с тобой? Не обвенчанной перед Богом и людьми! Это грех, Карл!
Карл понял, что пора уходить. Все равно ее не переубедить, по крайней мере сейчас – может быть, он слишком поторопился, но он не мог иначе. В отчаянии он схватил Иду за плечи, заставил посмотреть на него.
– Но ведь я люблю тебя, Ида! Разве это ничего не значит?
– Нет, – спокойно ответила та, глядя ему прямо в глаза. – Это вообще ничего не значит. Я хотела сказать… это прекрасно, что ты любишь меня, мы все должны любить друг друга, так велит Иисус Христос. Но не как… не как мужчина и женщина. Только мы с Оттфридом можем любить друг друга как мужчина и женщина.
Карлу очень хотелось грубо встряхнуть Иду, и в то же время он страстно желал обнять ее. Как она может быть такой ограниченной? Она ведь тоже чувствует это… он видел в ее глазах… Отчаявшись, он все же обнял ее. Не успела девушка опомниться и осознать, что происходит, как он привлек ее к себе и поцеловал, его язык проник ей в рот. Ида билась в его объятиях, пытаясь вырваться, но затем сдалась. Ее губы приоткрылись, и на какой-то миг молодому человеку показалось, что она хочет ответить на его поцелуй. Она не сделала этого, но и не убежала, когда он отпустил ее, только удивленно взглянула на него снизу вверх.
– Прости, – прошептал Карл. – Но… но никогда не говори больше, что это ничего не значит!
С этими словами он развернулся и пошел прочь. Может быть, он только что все испортил, но, как бы там ни было, он поцеловал ее!
А Ида осталась стоять, словно громом пораженная. На секунду она закрыла глаза, позволив себе снова ощутить вкус поцелуя. Она должна была стыдиться, сердиться, должна была чувствовать себя оскверненной, быть может, даже сообщить о нападении – но испытывала лишь счастье. И это было хуже всего. Ей нельзя приближаться к Карлу, лучше вообще прекратить эту тайную переписку и встречи. Ее отец прав, ей незачем учить английский. В конце концов, никто из местных эмигрантов не знал португальского языка, и при этом они отлично себя чувствовали.
52 
