80 
– Нет, как же, – сказал священник. – Ждал. Я должен поблагодарить вас…
– Поблагодарить? За что?
– За то, что вы дали мне побыть с ним наедине.
– Я не варвар, – сказал офицер. – А теперь будь любезен выйти отсюда. И не пытайся убежать. Это бесполезно, сам видишь, – добавил он, когда священник вышел за порог и увидел с десяток вооруженных полицейских, окруживших хижину.
– Хватит с меня бегать, – сказал он. Метиса и след простыл; в небе клубились грозовые тучи; под их навесом горы были как пестрые игрушки. Он вздохнул с нервным смешком: – Какого труда мне стоило перебраться через эти горы, и вот…
– Я никак не думал, что ты вернешься.
– Да ведь знаете, лейтенант, чувство долга есть даже и у труса. – Прохладный, свежий ветер, который поднимается иногда перед грозой, коснулся его щек. Он сказал с плохо разыгранной непринужденностью: – Сейчас меня и расстреляют?
Лейтенант резко повторил:
– Я не варвар. Тебя будут судить… по всем правилам.
– За что?
– За измену.
– Значит, надо проделать весь обратный путь?
– Да. Если не попытаешься бежать. – Он держал руку на кобуре, чтобы священник и шагу не сделал. Он сказал: – Честное слово, я где-то тебя…
– Ну, как же, – сказал священник. – Мы два раза встречались. Когда брали заложника в нашей деревне, вы еще спросили мою дочь: «Кто это?» Она ответила: «Отец», и меня отпустили. – Горный кряж вдруг исчез из виду, будто им плеснули водой в лицо.
– Скорее, – крикнул лейтенант. – Сюда, в хижину. – И приказал одному из полицейских: – Принеси какие-нибудь ящики, чтоб было на что сесть.
Спасаясь от обрушившегося на них ливня, они вдвоем вошли к мертвецу. Солдат, весь промокший, внес в хижину два упаковочных ящика.
– Свечку, – сказал лейтенант. Он сел и вынул револьвер из кобуры. Он сказал: – Садись вон туда, подальше от двери, чтобы мне было видно тебя. – Солдат зажег свечу и, накапав воску на утоптанный земляной пол, приладил ее там, и священник сел на ящик рядом с американцем. Пытаясь достать нож, американец изогнулся и теперь лежал так, будто хотел дотянуться до своего собеседника и сказать ему что-то по секрету. Они были одного поля ягоды: оба грязные, небритые; лейтенант будто принадлежал совсем к иной породе. Он презрительно проговорил: – Так у тебя есть ребенок?
– Да, – сказал священник.
– У тебя – у священника?
– Вы не думайте, что все мы такие. – Он посмотрел на блестящие пуговицы, в которых отражался огонек свечи. Он сказал: – Есть хорошие священники, есть плохие. И я плохой.
– Тогда, может, мы окажем услугу твоей Церкви…
– Да.
Лейтенант быстро взглянул на него, точно заподозрив в этом ответе насмешку. Он сказал:
– Ты говорил, два раза. Будто я видел тебя дважды.
– Да, я сидел в тюрьме. И вы дали мне денег.
– Помню. – Он воскликнул с яростью: – Какое чудовищное издевательство! Держать тебя в руках и выпустить! Да пока мы гоняемся за тобой, у нас погибло двое солдат. Они были бы живы по сей день… – Свеча зашипела под каплями, падающими сквозь крышу. – Этот американец не стоил нам жизней двух солдат. Он ничего особенно плохого не сделал.
Дождь лил и лил. Они сидели молча. И вдруг лейтенант сказал:
– Вынь руку из кармана.
– Я ищу карты. Это поможет нам провести время.
– Я в карты не играю, – отрезал лейтенант.
– Нет, нет. Не играть. Просто мне хочется показать вам два-три фокуса.
– Показывай. Раз хочется.
Мистер Лер подарил ему свою старую колоду. Священник сказал:
– Вот видите – три карты. Туз, король и валет. Теперь, – он разложил их на полу веером, – угадайте, какая из них туз.
– Вот эта, конечно, – ворчливо, не выказывая никакого интереса, ответил лейтенант.
– Ошибаетесь, – сказал священник, открыв карту. – Это валет.
Лейтенант презрительно проговорил:
– Шулерские фокусы или детские.
– А вот еще один, – сказал священник. – Называется «Улетай, валет». Я делю карты на три кучки – вот так. Беру валета червей и кладу его в среднюю кучку – вот так. Теперь я стучу по всем трем. – Он просветлел лицом: давно у него не было карт в руках. Он забыл и грозу, и мертвеца, и упрямое, враждебное лицо человека, сидевшего напротив. – Говорю: «Улетай, валет!» – Он снял половину левой кучки и показал валета. – И вот вам, пожалуйста.
– В колоде два валета, только и всего.
– А вы проверьте.
Лейтенант нехотя наклонился и проверил среднюю кучку. Он сказал:
80 
