53 
Билл тем временем развил бурную деятельность. Он готовился к своей первой воскресной службе, писал проповедь, знакомился с прихожанами, купил подержанный внедорожник, чтобы вернуть Клею его машину, и даже съездил заказать мебель в торговом центре, о котором говорил ему староста. Ее привезли буквально через два дня; она, правда, была довольно простой, без изысков, но вполне современной, сочетавшей удобство и функциональность, и Билл остался доволен. Он не сомневался, что Дженни добавит к купленной им обстановке какие-то свои штришки, которые превратят их новое жилище в настоящий уютный дом, в семейное гнездышко наподобие того, что они оставили в Нью-Йорке.
А Дженни, которой Билл прислал еще несколько фотоснимков, на этот раз с интерьерами комнат, действительно не терпелось начать обживать новый дом. Она даже отправила Биллу по почте несколько вещиц: вышитые салфетки на мебель, циновку в индейском стиле в прихожую, пару акварелей и фотографий на стены. Насколько она могла судить, в доме, несмотря на скромные размеры, было много света и воздуха, что ей очень понравилось. Даже Элен, которой она показала снимки, с ней согласилась и тут же предложила передать Биллу, чтобы он замерил окна, а она сошьет подходящие занавески из тонированного тюля. Как только она это сказала, Дженни пришло в голову, что именно так поступила бы и ее бабка, и от этой мысли ей стало тепло на душе. Она пообещала Элен, что сегодня же попросит Билла снять размеры окон, а когда он сделает это – сообщит ей в Филадельфию.
Билл тем временем приобрел для гостиной большой, удобный диван, обитый мягким бежевым плюшем, два таких же кресла и телевизор. Полы в комнатах были из твердой лиственной древесины, и он купил несколько простых вязаных ковриков нейтрального тона и почти без рисунка. Укладывая их то так, то эдак и пытаясь понять, как они лучше смотрятся, Билл поймал себя на мысли, что занимается этим с отменным удовольствием. Чувствовал он себя, во всяком случае, так, словно они с Дженни вновь стали молодоженами и только готовятся жить вместе и любить друг друга. То же самое испытывала и Дженни. Поездка с Биллом в Вайоминг представлялась ей чем-то вроде ритуала обновления супружеских обетов – они как будто снова клялись любить друг друга в печали и в радости, в богатстве и в бедности, и клялись не для проформы, а намереваясь исполнять свои обещания, по крайней мере, до тех пор, пока их не разлучит смерть.
В течение нескольких недель, пока Билл ожидал приезда Дженни, он провел три воскресные службы и произнес несколько проповедей, которые, как он сам считал, получились довольно удачными. Дженни, которой он прочел заготовленные им тексты по телефону, нашла их и вовсе великолепными. Особенно ей понравилась первая проповедь, в которой говорилось о доме – о том, что он значит для человека вообще и для самого Билла в частности, а также о том, как он рад оказаться наконец там, куда подсознательно стремилась его душа. Вывод, который Билл сделал, был довольно неожиданным, но, поразмыслив, Дженни решила, что он совершенно прав. Дом, утверждал Билл, – это не постройка из бревен или камней, не город и не страна. Дом – это особое для сердца человека место, в котором он обретает счастье и покой.
В целом проповедь была не слишком заумной, но прочувствованной и искренней, и несколько прихожан даже подошли к Биллу после службы, чтобы поблагодарить за хорошие и добрые слова. В основном, правда, это были люди, с которыми Билл успел познакомиться в последние дни, но приехали и незнакомые ему жители Мьюза – специально, чтобы посмотреть на нового пастыря. Билл, похоже, произвел на них неплохое впечатление, что стало предметом его особой гордости. Он побаивался, что первый блин получится комом, но все прошло даже лучше, чем он ожидал.
Вторая его проповедь посвящалась духовному воскресению, точнее – возможности начать жизнь заново после того, как с человеком случилось что-то плохое. Для этого, утверждал Билл, необходимо мужество – много мужества, которое способна дать только вера. И эта проповедь тронула немало прихожан; что касается Дженни, то она пришла в восторг – настолько найденные Биллом слова оказались созвучны всему ее и Элен жизненному опыту.
Третью проповедь Билл посвятил прощению, которое он назвал самым важным в отношениях между людьми. В особенности, подчеркнул он, это касается союза мужа и жены, а также семейных, дружеских и даже деловых связей. Только способность прощать, резюмировал он, является верным признаком доброго христианина – без различия конфессий. И даже атеист, если он способен от души простить ближнему любые обиды, находится ближе к Царствию Небесному, чем бескомпромиссный святоша, чтущий букву закона, но забывающий о милосердии.
53 
