очень нудно 
36 
Не желая утомлять Элизабет ее первым выходом в свет в качестве его будущей жены — хотя вообще-то сам он был бы рад во всеуслышание кричать об этой новости на улицах Сент-Хелены, — Амадо не стал приглашать много гостей. Вокруг стола сидели владельцы трех других винных заводов в долине, члены обширного семейства виноторговцев и личные друзья, которые большую часть жизни были рядом с ним и в горе, и в радости. Ну и, разумеется, Майкл.
Обеденную посуду убрали, и Консуэла вносила десерт. Амадо решил, что настало время для тоста, который наконец позволит ему поделиться своим волнением и счастьем. Он встал и наполнил старинные бокалы, которые приберегал для этого тоста. «Каберне Савиньон», выбранное им, недавно одержало победу в закрытом конкурсе над самым лучшим бургундским, которое смогла предложить Франция. Вино пока что было молодым, идеальным для этого случая, так как отражало его состояние и чувства.
Он вернулся на свое место во главе стола.
— Не так уж необычно, что мы собираемся вместе, когда есть повод что-то отпраздновать, — он внимательным взглядом окинул всех собравшихся за столом и остановился на Элизабет, сидевшей справа от него. — Правда, для меня сегодняшний вечер куда более особенный, чем большинство прежних встреч. Как вам всем известно, я считал, что мне суждено прожить остаток жизни в одиночестве. И вот сегодня вечером я пригласил вас сюда, чтобы поделиться новостью: Элизабет и я, — он достал из кармана маленький бархатный футляр, открыл его и вынул оттуда кольцо, — поженимся в августе.
Над столом пронесся единый и вполне внятный вздох изумления. В завершение тоста зазвенели, сходясь, бокалы старинного хрусталя. Амадо взял руку Элизабет и надел ей на Палец кольцо с бриллиантом в три карата.
— Амадо, оно… такое большое, — сказала она, ошеломленно глядя на руку.
Уголком глаза Амадо внимательно наблюдал за Майклом, на лице которого ясно выражалось неверие, сменившееся презрительной гримасой, когда Майкл взглянул на Элизабет. Амадо молился про себя, чтобы она этого не заметила, но увидел, как она вздрогнула, и вспомнил, что от Элизабет мало что может укрыться.
Молчание, последовавшее за тостом, начинало становиться неловким, когда заговорила Конни Робертсон:
— Элизабет, позвольте мне первой приветствовать вас в нашей… а со временем, по-видимому, и в вашей необъятной семье виноторговцев, — она довольно засмеялась. — Эта новость просто поразит здесь всех! Надеюсь, вы готовы, что к вам теперь будут ломиться с утра до вечера. В нашей долине не найдется человека, который не захочет увидеть вас своими глазами.
— Амадо предупредил меня, что его друзья могут быть слегка удивлены, — сказала Элизабет.
— Мягко говоря, — негромко добавил Майкл.
— Да уж, это, вероятно, наиболее удачно скрываемая тайна в этой долине за долгие годы, — воскликнул Дэвид Робертсон. — И давно вы знаете друг друга?
Майкл как бы ненароком положил свою салфетку на стол, кажется, собираясь уйти.
— Мы познакомились на рождественском вечере в агентстве «Смит и Нобл», — ответил Амадо.
— В прошлое Рождество? — спросила женщина, сидевшая напротив Элизабет.
Элизабет почти услышала ее подсчеты в уме. Ах, да ведь это же означает, что они знакомы… знакомы… Бог мой, всего четыре месяца!
— Когда Амадо решает что-то, его ничто не может удержать, — сказал Майкл, вставая.
— Разумеется, нет, если я уверен в чем-то так, как я уверен в Элизабет.
Когда первоначальное удивление прошло, гости пустились в оживленные разговоры. А Майкл пробрался к Амадо.
— Извини, что я ухожу так скоро после твоего объявления, — сказал он. — Но я обещал Тони заехать к нему вечером после этого обеда. У него там затруднения с одним из курсов, которые он слушает в вечерней школе.
Подобно тому, как густой туман изо всех сил старается уцепиться за горы в солнечное утро, так и Амадо почувствовал, что от него ускользает часть той радости, которой он был полон несколько мгновений назад.
— Я тебя провожу.
Майкл поднял руку, останавливая его.
— В этом нет необходимости, — он повернулся к Элизабет и отвесил ей легкий поклон. — Мои наилучшие пожелания.
— Благодарю вас, — ответила она.
Когда Майкл ушел, Амадо и Элизабет переглянулись. Он не мог ответить на вопрос, который увидел в ее глазах. Это ужасно, чтобы двое людей, которых он любил, могли бы не понравиться друг другу. Но оставалось надеяться, что со временем Майкл увидит в Элизабет истинное Божье благословение, которым она была для Амадо, а не разделяющую его с ним силу, как явно счел Майкл.
36 
